Билет до Лондона

ждали гостей, поэтому очень удивились тому, кто бы это мог быть. Герман поспешил к двери. А Саня остался в гостиной, сгорая от любопытства, кто это пожаловал к Герману. Ведь это могла быть и Васса. Сердце Сани сжалось при этой мысли, что еще раз доказывало, что он к ней, тоже, не равнодушен.

Герман возвратился, держа в руке конверт.

– 

Это почтальон, – пояснил он, – принес письмо.

– 

От кого?

– 

Сейчас посмотрим, – ответил Герман и посмотрел на адрес отправителя.

Было видно не отчетливо, поэтому он поспешил вскрыть конверт.

– 

Ну, что там? – поторапливал его Саня, увидев, что тот остолбенел,

читая послание.

– 

Это от Вассы, – наконец сказал Герман.

– 

От Вассы? – удивился Саня.

– 

Да, это дарственная на ее часть магазина, – грустно сказал Герман и

опустил голову.

– 

Ну так это же хорошо, – пытался приободрить его Саня, подумав, что

Герман снова может сорваться.

– 

Это ужасно, не лукавь, я в порядке, не переживай, я уже переболел

этим, вот только, доля ее мне совсем не нужна, да я бы с радостью подарил ей свою, только вот, делать теперь это глупо.

Саня молчал, не найдя, что ответить, ведь Герман был прав.

– 

Она просто не хочет больше меня видеть и не хочет иметь ничего

общего, поэтому так и поступила. Как всегда, она выиграла. Ее поступок, снова можно оценить только на пять с плюсом, впрочем, а как же может быть иначе. Это же моя благородная и гордая Васса.

Саня только молча качал головой в знак согласия.

– 

Ты все еще надеешься вернуть ее, – наконец спросил он.

Герман пожал плечами.

– 

Скорее всего, уже слишком поздно.

– 

Что ты имеешь в виду?

– 

Ты думаешь, кто науськал ее сделать мне этот «подарок»?

– 

Не знаю.

– 

А я знаю, я даже вижу за всем этим его почерк, – глаза Германа

засверкали от злости.

– 

Ты имеешь в виду Севу? – спросил Саня.

– 

Его, – ответил Герман, – кого же еще.

– Надеюсь, что замуж за него она так и не собралась, – сказал Саня.

– Трудно сказать, – пожал плечами Герман, пытаясь показать, что ему это безразлично, но внутри него просто все кипело, – за эту неделю, что я валял дурака, возможно, что он ее и уговорил.

– Так ты позвони ей и поговори, чтобы поставить все точки над «и», – предложил Саня, – тем более, что сейчас и повод есть, обсуди с ней причину этого письма.

– Нет, нет, – возражал Герман, – сейчас я еще не готов к разговору с ней.

– Прекрасно, он сейчас не готов, – передразнил его Саня, – а когда ты, милый мой, будешь готов, тогда может быть уже, действительно, слишком поздно.

– Ну и пусть, – насупился Герман.

Саня подумал, что, может быть, и не стоит ему сейчас настаивать, может быть Герману лучше не беспокоить ее сейчас. Он решил не наседать больше на Германа с этим и заговорил о его планах в отношении подаренной Вассой доли. На что Герман ответил, что и это сейчас обсуждать не готов, так как не знает, что ему со всем этим делать. Он сказал, что, если бы была жива Маргарита Порфирьевна, то он подарил бы ей обратно все, что у нее отнял, включая долю Вассы, или, если бы был жив Сергей, то он нал бы дарственную на него и забыл об этом магазине раз и навсегда. Но их больше нет, поэтому он не знал, как ему быть дальше с этим злосчастным магазином.

Прошло еще несколько дней. Герман постепенно полностью восстановился и вернулся к делам. Только до всего, что касалось магазина, его руки намеренно не доходили. Он, даже подсознательно, старался отложить все эти вопросы на потом, видимо, предвидя, что, как только, он появится в магазине, так сразу на него нахлынут воспоминания о Вассе, и он будет не в силах совладать с собой.

Но время поджимало, строительство было завершено, и нужно было принимать работу и, собственно, уже решать что-то конкретно о его дальнейшем использовании. И вот, настал момент, когда дальнейшее откладывание этого вопроса, просто, не представлялось возможным.