Билет, который лопнул

Нагой мальчишка в ассоциативном ряду… я остался близко именно сейчас… удаляться грубо в это время дня… восточный ветер пляшет меж совместных эрекций исчезающих в руке… стелет мои летние дни… Ленивые пальцы в предрассветном сне оторвали плоть от слов… рыбий запах и мертвые паровозные гудки… расстегнутая рубаха развевается… утренний ветер в порту… Мой номер К9… Я Биопрепарат из потертой куртки сидящий на траве в шезлонгах с сент-луисским предместьем… не оглядываясь по сторонам… без умолку болтая… арабская барабанная музыка в пригородном воздухе… линяющие брюки цвета хаки когда мы удаляли эту юношескую плоть бормотание людских ночей точно смерть в твоей глотке?., бездыханный… мое имя… растаяло в футбольных результатах. Вторник был последний день чтоб отмечать года… 7 июля Сент-Оберж[6]… (двусмысленная вывеска гостиницы)… вместо мистера Кого??? Мое имя было названо вот так прежде чем бунтовщики истекли кровью безвозвратно… Мы хотим услышать что ты скажешь об оплате папаша мы хотим услышать что ты скажешь об оплате именно сейчас… Да это я все еще жду на пустынной танжерской улице… солнце и тень Мексики… ночь в Мадриде… Ты позволил этому случиться??? (с лазерным пистолетом в руках)… погибшие рынки полузарытые в песок… запах крови и экскрементов на танжерских улицах… («После пятницы мы в вас больше не нуждаемся при сем возвращаем личный страховой полис № 17 497».) Вы меня не помните? показывал вам какие документы я ношу… больной согнулся дотла сгорев внутри… координирует гангрену… гангрену Хиросимы… «Откровенно говоря доктор слово «нова» нам здесь слышать не нравится… веет Голосом Американца… Сегодня 18 ноября 1963 года… Сегодня День независимости Марокко… Независимость – это порт в Танжере… «Независимость» – это американское судно… Американская Независимость находится в Марокко… Сегодня 4 июля 1964 года в Марокко… Брукс-парк… старый плавательный бассейн вроде как уже не работает… «Мэк-Нож» по громкоговорителю… (Меч как молния ужасный там расправится с врагами)… Похожий на призрака ребенок прожег дырку в одеяле… короткий перелет в Гибралтар… У нашего дела нет больше будущего… знаешь предел человеческих возможностей? Капитан Кларк приветствует вас на борту… Помнишь цену представленья?., (с пистолетом в руках)… Вы не помните этого печального незнакомца там на волноломе желающего вам удачи умирающими губами? А помните «Жреца»… Так его прозвали и он остался… (в порту гудит пароход)… Ну что ж я не знаю более точного способа рассказывать а на письменных столах города шелестят бумаги… свежие южные ветры давних времен… вот так продувающие архивы… мучительно трудно дышать в уныло бормочущих голосах…

«Ну и как это на твой вкус, Би-Джей? Истинно американский принцип… Все что Америка когда-либо отстаивала в мечтах каждого человека Америка отстаивает и поныне… Всем чем страна эта могла быть и не стала она станет отныне… Все обещания которые Америка когда-либо давала Америка выполнит ныне…»

мучительно трудно дышать в «Журнале для мальчишек»… как я уже сказал печальная охрана далекие столбы… пришел на улицу полузарытую в песок… нервное эфемерное место в этом искалеченном фантоме… запах странных парков… убогие кварталы позабытого города… его холодный далекий зонтик в позабытую контору… последнее пересеченье там и запах праха… яркий блеск консервной банки… ветер шевелит клок волос… ждет молодой человек… ломбардный малыш как выражалась мама… поднялась далекая рука унылая как его голос… «теперь тихо… я ухожу…» (мерцающая серебристая улыбка)…

«Союз воинствующих писателей… Все американские писатели вызываются на базу… Ждите приказаний… Всем шутам из Шекспировского эскадрона немедленно вернуться на базу и ждать приказаний…»

Малыш из Фриско не вернется никогда… в жизни пользовался адресом что я дал тебе на то запоздалое утро… мучительно трудно дышать в этом искалеченном фантоме… последнее пересеченье слабый дрожащий далекий голос…

«Это крупнейшая писательская конференция в истории, Би-Джей… Все эти писатели собрались на складе Атлантической чайной компании… Эти писатели намерены писать историю такой какая она есть в настоящее время… Ну а по-моему это выглядит так: Америка отстаивает этот труд и именно это плохо в сегодняшней Америке… наемные убийцы-полудурки… полудурки-писатели… полудурки-водопроводчики… миллион актеров… одна банальная роль… Вот мы и пишем чертовски хорошую роль для каждого актера на американской съемочной площадке… Ты увидишь все место действия в качестве представления…»

«Помнишь цену представленья? Знаешь кто я такой?.. Мое имя «Прощайте мистер»… мое имя «Ветер и Пыль»… мое имя «Никогда»…»