Билет на погост

— Мы вместе со Смитом Барни получаем их старым, как мир, способом. Я зарабатываю их, храню, вкладываю в дело и хотя богачкой не стала, бедной тоже не буду никогда. У меня много собственности, свою квартиру я купила, как только этот дом был построен; у меня немало недвижимости в Куинс, еще больше — на Джексон-Хайтс и кое-что в Вудсайде. Ведущая компания ежемесячно переводит мне деньги, и бухгалтеры каждый раз утверждают, что положительный баланс и так очень высок и не мешает мне прикупить еще что-нибудь.

— Состоятельная ты, оказывается, женщина!

— Да пошел ты!

* * *

Счет оплатила все-таки она. На обратном пути мы ненадолго остановились у бара, и я представил Элейн Гэри; он поинтересовался, веду ли я опять какое-нибудь расследование.

— Однажды мне пришлось играть при нем роль Ватсона, — объяснил он Элейн. — И теперь жду, когда фортуна преподнесет мне еще один шанс.

— Скоро преподнесет.

Он перегнул свое длинное тело через стойку бара и заговорщически понизил голос.

— Мы с ним здесь подозреваемых пытаем, — сказал он Элейн. — В гриле поджариваем.

Элейн непонимающе округлила глаза, и Гэри извинился. Мы вышли на улицу.

— О Господи, как замечательно! Интересно, сколько эта погода еще простоит?

— Столько, сколько ты захочешь.

— Трудно поверить, что она будет длиться до самого Рождества. Совсем не хочется идти домой. Может, еще куда-нибудь сходим? У тебя есть что-нибудь на примете?

Я ненадолго задумался.

— Тут неподалеку есть бар, который мне нравится, — сказал я.

— Ты что, ходишь в бар?

— Редко. Это — скромное местечко, а его владелец — мой друг, хотя это, наверное, не самое подходящее слово.

— Ты меня заинтриговал, — объявила Элейн.

Когда мы добрались до «Открытого дома», я усадил Элейн за свободный столик, а сам отправился в бар, чтобы взять чего-нибудь; в этом заведении официанток не держали.

Стоявшего за стойкой парня все звали Барком — если у него и было имя, я его, во всяком случае, не слышал ни разу.

— Если вы ищете босса, то он только что был здесь, — сказал он мне первым делом, совершенно не шевеля губами. — Не знаю, вернется или нет.

Я взял два бокала содовой и вернулся к Элейн, и пока мы не спеша посасывали ее, я успел рассказать пару историй про Микки Баллу; самой колоритной была история про человека по имени Пэдди Фарелли, который умудрился сделать что-то, что привело Баллу в ярость. И вот однажды вечером Баллу принялся методично обходить все ирландские кабачки в Вест-Сайде; при нем была объемистая сумка, которую он держал все время открытой, демонстрируя желающим лежащую в ней голову Пэдди Фарелли.

— Я слышала об этом, — сказала Элейн. — Может, что-то такое писали в газетах?

— Наверное, какой-нибудь журналист использовал эту историю. Сам Микки никогда не говорил об этом, но и опровергать не опровергал. Как бы там ни было, о Фарелли никто больше ничего не слышал.

— Ты полагаешь, он все-таки убил его?

— Наверняка убил, тут сомнений быть не может. И с сумкой наверняка шлялся, однако не уверен, что там в самом деле лежала голова Фарелли.

Элейн помолчала.

— Интересные у тебя друзья, — сказала она наконец.

Прежде чем наши бокалы с содовой опустели, ей предоставился шанс увидеть Микки воочию. Он вошел, волоча за собой двух чуть ли не по пояс ему спутников, одетых в джинсы и кожаные летные куртки. Микки слегка кивнул мне, проследовал со своими напарниками через весь зал, не останавливаясь, и вошел вместе с ними в заднюю дверь. Минут через пять все трое появились вновь. Оба парня вышли из бара и направились на юг, к Десятой авеню, а Баллу остановился у стойки, затем подошел к нашему столу с бокалом «джеймсона» — двенадцатилетней выдержки — в руках.

— Мэттью, — сказал он, — хороший парень.

Я предложил ему присесть.

— Не могу, — ответил он. — Дела. Кто сам себе хозяин, тот раб у самого себя.

— Элейн, — представил я, — это Микки Баллу. Элейн Марделл.

— Очень приятно!.. — сказал Микки. — Мэттью, я бы с удовольствием посидел с тобой, но, к сожалению, должен мчаться в другое место. В другой раз, хорошо?

— Хорошо.

— Мы проболтаем всю ночь и отправимся к мессе уже утром. Мисс Марделл, надеюсь еще раз встретиться с вами.

Микки повернулся, на ходу вспомнил о стакане, который все время держал в руках, одним глотком опорожнил его и по дороге к двери поставил на пустой столик.

— Я и не думала, что он такой гигант, — сказала Элейн, когда дверь за ним захлопнулась. — Настоящий великан, да? Как одна из тех статуй с острова Пасхи.

— Ага.

— Как из гранита вытесанный. Что это он имел в виду, когда говорил про какую-то мессу? Это что, ваш шифр?

Я покачал головой.

— Его отец работал мясником на рынке, что на улице Вашингтона. Когда Микки был маленьким, он любил время от времени напялить старый фартук отца и в таком виде явиться к восьмичасовой мессе в Собор Святого Бернарда.

— А ты его сопровождал?

— Было однажды.

— Славное местечко ты нашел, чтобы пригласить девушку! — сказала Элейн. — А каким выдающимся людям представил!

* * *