Билет на погост

Я перезарядил револьвер и стал целиться поочередно в различные предметы в комнате, стараясь привыкнуть к оружию; затем снял пиджак и обнаружил, что револьвер очень удобно помещается за брючным ремнем. Конечно, кобура под мышкой была бы гораздо лучше, и я решил при случае обзавестись и ею. И наручники не помешали бы — прекрасное средство нейтрализовать неестественную силу его рук. Их можно купить в специализированном магазине — один такой есть в Даунтауне, неподалеку от Полис-Плаза, еще один — на западе одной из Двадцатых улиц, возле Академии; это как раз по дороге к дому, в котором, возможно, проживал Мотли, и в этом магазине я наверняка смог бы подобрать подходящие. Кое-что из своих товаров они продавали только полицейским, но большинство мог свободно купить каждый желающий — в том числе и наручники.

Можно было купить и бронежилет; наверное, сорочка из кевлара мне бы очень пригодилась. Мне казалось маловероятным, что Мотли станет стрелять в меня. От удара ножом лучше подошла бы кольчуга, но кто знает — может, против нее и пальцы Мотли оказались бы бессильны? Конечно, я не мог проконсультироваться об этом у продавца. «Скажите, она защитит меня, если кто-нибудь ткнет меня пальцем под ребра?» — «В чем дело, сэр? Вы настолько боитесь щекотки?»...

Еще нужен небольшой диктофон — миниатюрный, с микрокассетами. Они были в нашей фирме — может, мне дадут один на пару дней? Или проще купить собственный? Мне нужен самый простой, не какое-то произведение искусства — во сколько же он мне обойдется?

Я положил револьвер на тумбочку и разделся, затем пошел в ванную и пустил горячую воду, а пока ванна набиралась, включил телевизор и стал перескакивать с канала на канал, пока не наткнулся на выпуск новостей одной из независимых компаний. Первым делом мне поведали о кризисе, поразившем страховой рынок, затем симпатичная девчушка с ослепительной улыбкой от фирмы «Пепсодент» сообщила, что, возможно, существует связь между странным убийством офицера вспомогательной службы полиции, которое случилось прошлой ночью в западной части Гринвич-Виллидж, и разбойным нападением, происшедшим сегодня в предрассветные часы в Заливе Черепах.

Об убийстве офицера я еще не слышал, и это сообщение привлекло мое внимание; еще больше оно возросло, когда дикторша сообщила о том, что, по мнению полиции, существует какая-то связь между обоими преступлениями и кровавым убийством Элизабет Скаддер в ее доме на Ирвинг-Плэйс. Жертва утреннего нападения, незамужняя женщина, проживавшая в доме триста сорок пять в восточной части Пятьдесят первой улицы, была доставлена в Нью-йоркский госпиталь с множественными колотыми ранениями и другими необычными повреждениями.

На экране появился подъезд здания, из которого санитары вынесли носилки и положили в поджидавшую машину «скорой помощи». Я попытался разглядеть лицо женщины на носилках, но безуспешно.

Затем дикторша появилась вновь; теперь на ее лице было то, что, по мнению режиссера, можно было бы назвать вдумчивой улыбкой. Она прочирикала, что жертва в крайне тяжелом состоянии доставлена в реанимацию, а представитель полиции оценил ее шансы на спасение как очень сомнительные. Личность ее пока установить не удалось.

Я не смог разглядеть ее лица, но подъезд этого дома узнал с первого взгляда; кроме того, адрес был хорошо знаком мне. Я понял все.

Не прошло и пяти минут, как я наскоро оделся и выскочил из номера. В последний момент зазвонил телефон, но брать трубку я не стал.

Глава 21

Вот как, по всей видимости, это произошло.

В десять часов вечера в четверг — примерно в это время заканчивалось наше собрание в Соборе Святого Павла — Эндрю Эчвэрри и Джеральд Вильгельм завершили службу и сдали дела в Шестом полицейском участке, расположенном в западной части Десятой улицы. С шести часов вечера в тот день они патрулировали злачные места на территории Шестого участка, имея при себе дубинки и «уоки-токи», являясь глазами и ушами регулярных полицейских сил и одновременно демонстрируя присутствие полиции на улицах города.

Джеральд Вильгельм переоделся в гражданскую одежду, перед тем как отправиться домой, и оставил форму в личном шкафчике в участке. Эндрю Эчвэрри ходил на работу в форме — это было его право. Он вышел из метро без двадцати десять и направился пешком на северо-запад, в сторону бывшего склада на Горацио-стрит, между Вашингтон-авеню и Вест-авеню; склад был переоборудован в жилой дом, и Эндрю снимал в нем крохотную квартирку, в которой жил вместе со своей подругой — конструктором текстильных изделий, которую звали Кларенс Фриденталь.

Возможно, Мотли напал на его след еще раньше; возможно, увидел его только тогда, когда Эндрю выходил из метро. Могло случиться и так, что он действовал чисто импульсивно. Мотли был частым гостем на улочках западной окраины Гринвич-Виллидж, а в его способности действовать молниеносно, повинуясь лишь инстинкту, сомневаться не приходилось.