Билет на солнце, или Сказка о потерянном времени

Оптимисты и скептики — между ними сейчас не было разницы; они все здесь, вместе. А «вместе мы победим!» — этот девиз повсюду, куда ни кинешь свой взгляд.

Более тридцати тысяч человек собралось на площади! Толпа была такой объемной, что начиналась еще на автобусных остановках Курортного проспекта. На самой площади власти организовали весьма добротную сцену с качественным освещением. По обе стороны от сцены установили два огромных экрана, на которых будут показывать в прямом эфире все происходящее в столице Гватемалы. А по краям площадь украшена тканевыми треугольниками нежных цветов — натянутыми на распорках парусами надежды — легко, по-летнему…

Темнело, и народа стало так много, что пробраться в центр площади было ну совсем невозможно! Было много детей — вместе с родителями, конечно. Самые маленькие сидели у пап на шеях, а самые-самые маленькие — мирно дрыхли у тех же пап на руках и происходящим не интересовались совершенно. Они никогда не вспомнят, что был такой праздник в Сочи, но смогут с гордостью рассказывать своим друзьям и знакомым: «Я там был!».

Не сумев пробраться даже на периферию площади, Наташа повела своих друзей в парк — в тот самый, где неделю назад беседовали о фан-клубе Максим с Беллой. Купив по баночке пива, разместились, как и многие другие компании, на парапете сбоку от тротуара — прямо над морем. Жаль, что не так высоко, как затащил ее Максим на Выпускном вечере… Посмотреть бы на всю эту массовую дорожную пробку сверху!

Выступления Киркорова, Валерии и Билана были прекрасно слышны и здесь, и Наташа чувствовала, что полноценно принимает участие в общем веселье. Только, наученная обидным опытом «Евровиденения», Наташа и сейчас немного волновалась:

— А вот возьмут, и отдадут победу кому-нибудь другому! Просто так, по своим каким-то мотивам!

— Знаешь, это тебе не «Евровидение»! — выдал Димка, словно прочитав ее мысли. — Это тебе Международный Олимпийский Комитет! Что они, по-твоему, будут монетку подбрасывать?

Видеоролики трех стран-претендентов Наташа с друзьями пропустили, но вот к трем часам ночи решили во что бы то ни стало ворваться в гущу событий.

— Я хочу туда! — выла Наташка. — Я хочу быть там, со всеми! Даже если мы проиграем!

Ведущие в Гватемале терпеливо тянули время, а Российская делегация нервно заламывала руки. Губернатор Краснодарского края Ткачев и фигурист Плющенко откровенно молились. Уже все решено, сейчас будет лишь оглашение результатов, но Наташа до сих пор мысленно убеждала Олимпийский комитет отдать эту победу Сочи. Поверьте нам, мы сможем! Дайте нам эту возможность, и мы устроим вам лучшую Олимпиаду всех времен и народов! Мы великая страна, мы можем всё!

— Право принять у себя XXII Зимние Олимпийские игры получает… — президент Олимпийского комитета открыл конверт, вытащил довольно крупную картонку и повернул ее надписью к зрителям, с легкой улыбкой сказав одновременно: — Сочи…

Что началось в этот миг — вряд ли кто-то осознал, разве что только исключительно хладнокровные люди, которых не бывает. В Гватемале Ткачев и Ко подскочили и кинулись обниматься — и то же самое было в Сочи, только с участием тридцати тысяч человек. Там — четыре часа вечера, здесь — три часа утра, на разных континентах и в разных полушариях, простые жители и государственные чиновники — мы все одинаково скачем от радости. Эпицентр праздника — не на Площади и не в Гватемале; эпицентр праздника здесь, в груди! Это не шквал эмоций, это всего одна эмоция, мощная и сокрушительная, прокалывающая тебя насквозь так, что ты забываешь все, что кроме: Счастье.

Здесь все словно сошли с ума, сорвались с цепи и полетели друг на друга, без остановки прыгая и скандируя: «Со-чи! Со-чи!» Как всегда на подобных сборищах — практически все пьяненькие и от этого добрые и веселые и всем родные. Ор стоял такой, что начните сейчас концерт на сцене — и его не будет слышно.

Потом был грандиозный фейерверк — городские власти, уверенные в победе, запаслись пиротехникой на славу. Димка и Янка прыгали вокруг, заставляя прыгать и Наташу, а ей почему-то именно сейчас показалось, что совсем некому разделить ее радость. Тридцать тысяч людей — мало. Нужен еще один…

То, что молодежь не спала до позднего утра — было столь же заметным, сколь и предсказуемым. Наташа с друзьями заявились домой только в девять, разбудили маму и принялись отмечать Великую Победу еще и вместе с ней. Гости уснули довольно быстро, несмотря на яркий дневной свет за задернутыми шторами, а Наташа до самого вечера в мучительной дремоте ворочалась в кровати. Не москвичка и не парижанка. Бросить все и остаться здесь… к черту кинематограф… потому что сочинка…

* * *