Билет на солнце, или Сказка о потерянном времени

После ужина Ирина всех распустила, хотя еще в автобусе обещала прогулку до дворца Питти. Но Макс особо не переживал: в гостинице он получил неплохую карту Флоренции и мог ориентироваться самостоятельно. Они с Наташей заглянули в одну из церквей неподалеку и заметили там афишу, предвещающую органный концерт сегодня в 21:15. До начала оставалось еще немного времени, и они прогулялись вокруг. Вернувшись, купили билеты и с удовольствием послушали часовой концерт в старинном католическом костеле, сидя на традиционных деревянных скамейках. Был соответствующий антураж — полумрак, подсвеченные церковные скульптуры. Прослушали ряд концертных номеров — певица с первым сопрано (Наташа так сказала) исполнила десять песен на итальянском, в том числе знаменитую «Аве Мария».

На обратном пути медленно шли пешком по ночному городу в отель. Кажется, Макс выбирал дорогу подлиннее: вместо того, чтобы идти по набережной реки Арно и любоваться отражением в ней красиво освещенных зданий, он завел Наташу куда-то в переулки. Целый день водил ее за руку, потому что она в наушниках не услышит его призывов идти туда или сюда, и Наташа с облегчением становилась полностью ведомой. И хотя сейчас она была без музыки по инерции после концерта, Максим все равно держал ее маленькую «кисточку», направляя вслед за собой.

— Тут же не наша религия, почему ты так внимательно относишься к их церквям? — решила Наташа уточнить.

— Да все эти религии — ерунда, — махнул он рукой. — Они больше смахивают на бизнес. Вера должна быть внутри. А церкви — просто атмосфера, Наташ, не более того. Не люблю об этом говорить, это очень коварная тема.

Наташа, опустив голову, ковыляла за ним на уставших ножках. Хотелось общаться. Удивительно.

— Я в последние годы замечаю, что в жизни много безнаказанности, — призналась она, — поэтому начинаю склоняться к мысли, что бога нет. По крайней мере, ко мне он что-то чересчур несправедлив… Дать мне столько счастья…

Максим с трепетом прислушался к ее прерывистому дыханию. Она замолчала, но не оттого, что не хочет с ним делиться, а просто болезненно говорить об этом дальше. Он тоже долго не отвечал. Слушал ее молчание, пытаясь понять так. На мосту через реку остановил ее, а то скоро уже их гостиница. Отсюда открывался прекрасный ночной вид на другой мост — знаменитый Понте Веккио на трех арках, единственный мост, на котором живут люди. Обнял Наташу легонько, как когда-то давно, когда они просто встречались и гуляли по городу; когда он и думать не помышлял еще даже о тех смелых действиях, которые вытворяет с ней в постели сейчас.

— А то, что тебе не хочется жить? — поправил он. — Ты не считаешь это наказанием?

— А-а, в этом смысле… — Наташа всерьез задумалась, перестав менять настройки фототехники.

Ночной теплый ветерок приятно обдувал кожу. Мимо по мосту проехали две машины, и снова стало тихо. Сегодня город рано ложился спать. Два дня — и снова перебираться дальше. А так хочется застрять в этом месте! Бродить по улицам, слоняясь без дела с утра до вечера, поставить время на паузу. Тут даже воздух наполнен волшебным, едва уловимым ароматом!

— Может, попробуем разобраться в том, о чем ты все время думаешь? — предложил Максим рисково. Вот сейчас она пошлет его куда подальше, и можно будет забыть и о доверии, и о романтике.

— Да ни о чем я не думаю, — призналась Наташа. — Гоню от себя любую мысль, появляющуюся на горизонте. С музыкой в ушах легче прогнать.

— А если не прогонять?

— Не знаю. Боюсь пока. Там такое нашествие…

Максим осмелел настолько, что решил продолжать разговор и навязать ей все размышления, которые так нужны, чтобы сделать шаг дальше. Тем более, атмосфера так располагает…

— Знаешь, что я вижу со стороны? Ты придираешься к мелочам, чтобы не замечать главного. То продавщица не тем тоном тебе ответила, то банку консервную открыть не можешь… Но начать надо именно с главного. Что это для тебя? Твой поступок в детстве? Или факт твоего усыновления? То, что ты приемная, предлагаю вычеркнуть сразу: то, ЧТО тебе простили, говорит об одном — ты тоже родная. Без всяких «но». Тебя могли вернуть в детдом, но своих детей не отдают.

— Меня избивали потом, — возразила девушка. — Я каждый раз молча терпела, понимала, что заслужила, а потом забивалась в уголок и ревела, потому что было очень больно… Это два года длилось, до пятого класса. Я была очень послушной, боялась их, но меня все равно били. Ненавидели. Мстили. Пока однажды бляха на ремне не сорвалась… Кровищи было… Шрам много лет оставался, сейчас уже, кажется, зажил, но ты же раньше замечал? Лучше бы избавились от меня, для всех было бы лучше!

Максим грустно вздохнул. Трудная тема, в которой он не очень разбирается.

— Все так, как есть. Хватит мусолить прошлое. Хватит тянуть его за собой.

Наташа недовольно отвернулась — его тон показался ей грубым.