Билет на вчерашний трамвай

На автобусной остановке он вдруг сообразил, что стоит один-одинешенек. А еще майский ветерок донес до его носа подозрительный запах. Сережа принюхался и вспомнил, что очень похожую вонь он чувствовал, когда у его бабушки Нюры в деревне под крыльцом сдохла кошка.

Сережа отправился на поиски трупа.

Стоящие поодаль люди, зажимая носы, с интересом наблюдали за ним. В том числе и высокая блондинка в розовой футболке, туго обтягивающей грудь. Мартынов шел навстречу страшной опасности и вони ради нее.

Источник миазмов Сергей обнаружил в двух метрах от остановки. При жизни это была довольно крупная овчарка (Сережа поставил себе пятерку за умение идентифицировать породу собаки по останкам недельной давности).

Мартынов торжествующе обернулся, посмотрел на розовую грудь, а потом поднял глаза чуть выше. Ему показалось, или блондинка ободряюще улыбнулась? Дескать, давай, сделай что-нибудь!

Сережку никогда не пугали трудности. К тому же розовая грудь стояла у него перед глазами, заслоняя покойное животное. Это придало ему сил.

Оглянувшись по сторонам, Сережа обнаружил невдалеке от остановки очень удобную палку. Которой можно спихнуть дохлую собаку в канавку. И тогда розовая грудь поднимется еще выше, а ее хозяйка непременно подойдет к Мартынову и спросит, что он делает сегодня вечером. Ведь она совершенно свободна до пятницы, и родители у нее на даче, а Сережа такой герой…

Он наклонился и, одной рукой крепко прижимая к себе пакет с заказом Елены Матвеевны, схватил другой рукой палку и отважно ткнул ею в собаку.

Заглушая бойкое чириканье московских воробьев, раздался взрыв…

– Ксюха, я ж не думал… Я ж людям хотел помочь… Че она лопнула-то, а? Ты приедешь ко мне? А одежду привезешь? – двумя минутами позже ныл супермен-лузер, сидя в кустах за остановкой и провожая тоскливым взглядом розовую грудь, погружающуюся в подошедший автобус.

– Чтоб тебе здоровьица прибавилось, зараза! – ласково пожелала я Мартынову, положила в сумочку «Работу и зарплату», налила из-под крана две двухлитровые бутылки воды и поехала отмывать вонючего героя дня.

ИМЕЮЩИЙ ГЛАЗА ДА УВИДИТ

Чем дольше живешь, тем чаще начинаешь задумываться о том, что совпадений и случайностей не бывает. Есть только твоя собственная жизнь. И выбираешь ее ты сам.

Нет никакого рока. Нет кем-то написанной истории. Есть точка отсчета. От которой, как от катушки ниток, начинается отматываться каждый виток твоей жизни. И только ты сам можешь выбрать цвет и длину нитки, диаметр катушки и скорость ее разматывания. Только от тебя зависит, как жить дальше. Как и то, будет ли эта нить черной и длинной или белой и короткой? Или даже длинной и белой.

Имеющий глаза да увидит.

Телефонный звонок раздался в субботу утром. Зевая, я выползла из комнаты в темную прихожую и сняла трубку.

—Привет, жаба моя, – раздался в трубке Лелькин голос, – ты что сегодня делать будешь?

—Аборт, – сурово ответила я и посмотрела на часы. Конечно, Лелька – моя лучшая подруга, но телефонный звонок в восемь утра, в субботу, я не прощу даже Папе Римскому.

– Ты сдурела?! – завопила Лелька. – Какой еще аборт?! От кого?

—От дяди Кузи с Красной Пресни. Не задавай глупых вопросов в такое время суток – не будет тебе идиотских ответов. Ты что, не могла позвонить попозже?

В комнате загремел игрушками проснувшийся Андрюша. Я поняла, что сегодня мне уже не поспать, и разозлилась еще больше.

– Не злись. Я вообще еще не ложилась. Ик! Пардон, подруга… – икнула в трубку Лелька, и все встало на свои места.

Леля Скворцова по-прежнему жила в Зеленограде и в Москве бывала наездами. Толясик кормил ее завтраками насчет переезда, но дальше этого дело не шло. И Леля негодовала.

Утешало ее лишь одно: Толик периодически отъезжал в командировки на неделю, и Лелька получала возможность навестить друзей. В первую очередь, меня.

Но на этот раз, судя по тому, что она в восемь утра икала в телефонную трубку, первой в списке оказалась не я. И слава богу. Моя мама не приветствовала наши с Лелькой дружеские встречи. Особенно когда я возвращалась домой под утро, и не одна. Я ж не брошу свою подругу, правда?

В общем, что Бог ни делает – все к лучшему.

– Ладно, проехали. Ты где сейчас? – спросила я, прижимая правым плечом трубку к уху, а левой рукой почесала нос. Черт. Просто так по субботам нос не чешется – это все знают. А я-то хотела поваляться вечером с сыном на диване и посмотреть «Том и Джерри». Да уж, благими намерениями…

– Недалеко от тебя. У Генри дома. Знаешь Генри?

– Это кто?

– Да никто. Знакомый чел. Я, когда еще тут жила, в одной компании с ним тусила. Блин, да знаешь ты его!

– Может, и знаю. Где он живет?

– В первом доме, рядом с Алексом.

– Не, не знаю. Ты когда ко мне зайдешь?

– Я? Ик! Пардон еще раз… Вечером.

– Блин, Леля, а зафигом ты тогда звонишь мне в восемь утра, а? – снова разозлилась я.

– Ты что, я все продумала. Если б я позвонила вечером, ты бы могла уже что-нибудь запланировать, а так получается, что я – первая! Я гений?

– Ты жаба, Скворцова. Отвратительная такая жаба.

– Я тоже тебя люблю. Ик! Да что ж это такое? Генри! Налей мне водички ! Ик! Алле, ты еще тут?