Билет на вчерашний трамвай

– Я тебя нашла в ванной, на полу… Без сознания… А если б меня рядом не было, а?

– Ну и что? Проперделся бы и встал сам.

– Дима, это был передоз?

– Дура ты, – ответил Генри уже из прихожей. – Ты еще передоза никогда не видала.

– А ты видал?! – крикнула я ему вдогонку, но он уже хлопнул дверью.

Я закрыла лицо руками, посидела так с полчаса, потом прошла на кухню и выгребла дрожащими руками все лекарства из аптечки.

Валерьянка кончилась.

Зато не кончилась водка.

Достав из холодильника початую бутылку, я присосалась к бутылочному горлу и сделала два больших глотка, после чего закашлялась и сложилась пополам.

Я стояла на полу, на коленях.

Жалкая, потная, зареванная, слюнявая…

И ревела белугой.

Рассказать о том, что сейчас произошло, я не могла никому. А это значит, что мне опять придется плыть против течения и переть напролом. Одной.

На следующий день я позвонила Димкиной маме.

– Мам, ты мне очень нужна. Можешь приехать?

– Дочка, что случилось? Я по голосу слышу…

– Мам… Я не знаю, как тебе сказать… Я… В общем, это не по телефону. Ты приедешь?

– Только на следующей неделе. Ксень, не тяни нервы: говори, что случилось?

Я собралась с силами и выдохнула в трубку:

– Димка колется.

Надо отдать должное его маме, она не стала переспрашивать.

– Сама видела? – как-то по-деловому спросила она.

– Да. Нашла его у себя в ванной, на полу.

– Отъехал, что ли?

Ее осведомленность меня насторожила:

– Ты что, не удивлена?

В трубке что-то зашуршало, а потом она сказала:

– Я сегодня приеду.

Я положила трубку еще более взволнованной, чем была до звонка. Если я не ошибаюсь, меня ждет интересный рассказ…

– Дочк, – свекровь отводила глаза и гладила мою руку, – дочура моя, я думала, ты знаешь…

– О чем? – Я не сводила с нее глаз.

– Про Димку… Он ведь… Он же пять лет на игле сидел… Я охнула и зажмурилась.

– Как?! Когда?!

– А вот как в институт поступил, так и понеслось… Дружка себе там нашел, Генку. Чтоб ему, заразе, сдохнуть, Господи прости… С ним и начал бахаться. Уж чего мы только не делали: и на юг его сестра возила, и брат с ним уезжал из Москвы, куда подальше, и лечили его, и дома запирали, в туалете… Передозы у него были… Думала, сама умру вместе с ним. Страшно-то как, дочка…

– Страшно… А что ж вы молчали-то столько времени, а? Она прижалась ко мне.

– Прости меня, доченька, прости, дуру старую… Я думала, Димка тебе сам все расскажет. Хотя он уже два года как не кололся. Пил вот, правда…

– А я, дубина, его закодировала… Мама погладила меня по голове.

– А кто ж знал-то, дочк? Давай лучше думать, что дальше делать?

Я посмотрела на свекровь.

– Не знаю, мам. Я вообще ничего теперь не знаю… Мы женаты только четыре месяца, а я уже начала хлебать дерьмо полной ложкой. По-новой… Это какое-то проклятие просто. И что мне делать?

– Поговори с ним. И я поговорю. Может, все образуется, а? Я подняла глаза.

Уверенности в ее взгляде я не обнаружила… Господи, за что?!

– Привет! – услышала я за спиной и обернулась.

Позади меня стояла и улыбалась, играя ямочками на щеках, моя бывшая одноклассница Наташка.

– Привет, Натали! Давно тебя не видела. Как сама, как детишки?

Наташка подошла ближе:

– Да все нормально. Мелкие сейчас в Краснодаре, у моей бабушки, а я дома отдыхаю.

– Работаешь?

– Не-а. Рустам не разрешает. Хотя сам, придурок, три копейки домой приносит. Хорошо еще, мать моя бабла подкидывает.

Наташка была самой тихой и самой скромной девочкой в нашем классе. По-моему, ее даже к доске никогда не вызывали. Потому что Наташка моментально краснела и начинала что-то тихо шептать себе под нос. Когда на нее обращал внимание больше чем один человек, она сразу же теряла дар речи. Эту Наташ-кину особенность знали все, и никто над ней не издевался. Даже учителя относились с пониманием. Сразу после школы она выскочила замуж и родила одного за другим двоих детишек. Мальчика и девочку. Когда я еще жила с родителями, мы с Наташкой частенько вместе гуляли с детьми, а потом наши дороги разбежались.

От общих знакомых я слышала краем уха, что Рустам, Наташ-кин муж, торгует наркотой у нас в районе. Спрашивать об этом подругу мне совершенно не хотелось. И тем не менее я спросила:

– А что, Рустам еще и работает?

Наташка кинула на меня быстрый взгляд и тихо ответила:

– Денег всегда не хватает. Я вскинула брови:

– А что, его… э-э… бизнес разве дохода не приносит? Бывшая одноклассница залилась краской и опустила глаза:

– Какой там бизнес, Ксень? Мы с ним оба давно торчим. Хватает только самим на дозу. А у нас еще дети растут, их кормить нужно.

Я посмотрела на Наташку с ужасом:

– Ефремова, как ты могла? Такая девка была…

– А что я? – фыркнула Наташка. – Твой муженек тоже хорош…

Я вытянулась в струну.

– В смысле?

– Ой, а то ты не знаешь… Думаешь, у кого он белый берет? Я вся как-то сразу сдулась и опустила голову. Ефремова

погладила меня по плечу.

– Ксень, ты что? Не знала? Я скинула ее руку.

– Знала. Но вот что он у тебя берет… Наташка засмеялась.

– Тоже мне, секрет какой! Да у нас с Рустамом весь район отоваривается!

Я посмотрела на нее тяжелым взглядом.

– А ментов не боишься? Смех оборвался.