Билет на Землю

В серебряной поверхности отразилась та же комната, но теперь Брегетта беседовала с Альбидарией. Она хотела подобрать себе любовника, забеременеть от него, а потом казнить несчастного. Ее циничный план потряс Дрозегора. Надо же, такая юная! Не зря старая колдунья усыпила ее на сто лет! Видно, не хотела причинять лишней боли родителям. От такой добра ждать не приходится. Если в свои шестнадцать девочка так кровожадна, то из нее вырастет опасный тиран!

Маг в волнении заходил по комнате. В саду поднялась буря. Ветер налетел неведомо откуда, принес снег и стал огромными зарядами бросать его на замершие в оцепенении деревья. Стволы гнулись почти до земли и жалобно стонали. Перепуганные птицы облетали страшное место стороной. За окном сгустились сумерки, в комнате потемнело. Робкие тени добрых мыслей и интересных занятий прятались по углам. Лишь чайник мужественно заворчал на плите, да вазочка с малиновым вареньем, даром, что хрупкая, вылезла на середину стола.

Дрозегор увидел это и улыбнулся. Буря тотчас улеглась, лишь глубокий холодный снег, покрывший сад, напоминал о недавнем ненастье. Волшебник налил себе чаю и взял варенье. Он принял решение.

Маг выпил чай, повелительным жестом прогнал посуду и поманил к себе парадный костюм. Через несколько минут, идеально причесанный и одетый по последней моде, Дрозегор обратился к цветку-телепатофону.

– Я готов доложить, – сообщил он.

***

Совет магов ждал своего посланца в полном составе. Маститые древние старцы в одеждах, соответствующих мастерству и знаниям каждого, расположились в высоких резных креслах. Молодые участники совета скромно заняли стулья позади старцев. Дрозегор возник в центре зала, в круге, специально предназначенном для выступающего.

– Досточтимые маги, – начал он, – по поручению Высокого Совета я присутствовал при пробуждении девицы Брегетты, отбывшей наказание за дерзость в старом дворце. Ее высочество изволили подняться с левой ноги.

Зал шумно вздохнул. Опасавшиеся этого члены Совета все же надеялись на лучшее.

– Я позволил себе проследить за первыми шагами нашей новой правительницы. Она намерена сама нести бремя власти.

Легкий шепот пронесся по залу.

– Но я дерзнул также немного заглянуть в будущее. Принцесса вовсе не изменилась за сто лет. Она намерена зачать наследника, а после этого казнить отца ребенка.

Присутствующие охнули. Многие из них, озабоченные перспективами нового правления, и сами, подобно Дрозегору, заглянули в недалекое будущее. Но виденное одним еще можно было отнести за счет неудачного момента, объяснить плохим настроением принцессы. Теперь, объявленное в зале Совета, предсказание требовало принятия решительных мер.

Пробуждение принцессы добавило Бонотару забот. Вместе с ней проснулись многочисленные придворные, которые при дворе ее отца, сто лет назад, занимали важные должности. К счастью, первый министр короля не счел возможным оставить своего венценосного повелителя, прожил жизнь, верно служа государю и стране и почил в свой срок, поэтому не мог претендовать на место Бонотара. Но другие придворные, лишь только стряхнули с себя сонное оцепенение, принялись настаивать на своих правах.

Высокородная Галани, бывшая старшей фрейлиной принцессы до столетнего сна, намеревалась служить своей госпоже в том же качестве. Однако сейчас эту должность занимала Альбидария, и трогать ее первый министр не хотел. Все же регент относится к ней очень тепло, почти как к матери, хоть они и одного возраста. Как успокоить разгневанную Галани и сохранить статус-кво?

К тому же, прадед нынешнего повесы и первого героя-любовника Гриида проснулся и теперь хочет распоряжаться своими владениями и деньгами, которые уже три раза переходили по наследству. Отобрать все у Гриида и отдать деду? Придворные дамы, среди которых есть очень влиятельные, возмутятся. Оставить имущество молодому Грииду? Все богатые люди начнут опасаться за свое имущество, если хоть один лишится состояния несмотря на верную службу короне.

В довершение всего у самого Бонотара обнаружился родственник, благополучно проспавший сто лет. Правда, полученные от него по наследству средства были так малы, что первый министр решил вернуть их целиком. Как бы то ни было, следовало отпраздновать пробуждение принцессы, и отпраздновать с размахом.

С утра на улицах города развесили флаги. В центре запретили движение на самэках – по улицам в честь возвращения принцессы ездили нарядные старинные экипажи с запряженными в них лошадьми. Народ выходил из дома в праздничных одеждах. Не то чтобы все так радовались пробуждению принцессы, но люди боялись вызвать неудовольствие властей, и поэтому делали вид, что страшно рады.

Брегетта после столетнего сна была еще слаба, но утром после чашки горячего шоколада, сидя на обложенном подушками диване в своем будуаре, изъявила желание увидеть первого министра. Бонотар явился в королевские покои в белом фраке, с орденами на груди.

– Ваше высочество, вы прекрасно выглядите, – произнес он вместо приветствия.

– Не льстите мне. Я знаю, что бледна и слаба, – ответила принцесса.