Билет в 1812 (СИ)

Пришлось подчиниться. Другого выхода не было. Через час мы тряслись в повозке, направляясь в неизвестную нам деревеньку. Пришлось поверить во всю нелепицу о попадании. Я решила ещё раз проверить, не шутка ли это и, вытащив припрятанный смартфон, безуспешно попыталась связаться с дюжиной знакомых. Связи не было, о чём по секрету и сообщила подругам.

Те приуныли, до последнего надеясь, что всё это сон либо же последствия самопального «Мартини», и мы вскоре окажемся дома. Не тут-то было.

Реальность потрясала: наш обоз, состоявший из трёх подвод и кареты, в которой расположились Настя с родителями, двигался по пыльной дороге под могучими ветвями столетних дубов. Нас сопровождали человек десять дворни. Ехать, слава богу, пришлось недолго, а то меня уже начало мутить от бесконечной тряски. Подруги выглядели не лучше, и мы с облегчением вздохнули, когда впереди показались крытые соломой крыши, что означало окончание нашего путешествия.

— Вот и приехали, — объявила Анастасия, направляясь к деревянному дому с колоннами, выкрашенными в белый цвет. На крыльце нас встречали хозяева.

— Наконец-то, — вместо приветствия произнёс мужчина средних лет в кафтане, — мы уже начали волноваться. Как Москва?

— Народ в спешке покидает дома и стареется разъехаться по близлежащим деревням, — ответила Настя, — батюшка вот занемог. Переживает очень.

Боится, что в город французы войдут.

Тут случилось нечто, чего никто из нас не ожидал. Анастасия хотела представить нас хозяевам дома, и мы подошли поближе к крыльцу. Зинаида, поднявшись по ступеням, взглянув на мужчину, закрыла глаза и изменившимся голосом, более похожим на мужской, начала вещать. Да, именно вещать:

— Вижу кровь много крови, дым, выстрелы, кавалерия сминает пеших.

Солдаты кричат, бегут, — тут Зинаида на секунду прервалась, а затем продолжила, — горит, рядом с Кремлём горит. В Спасском соборе конюшня, солдаты срывают оклады с икон. Около одной из стен выстроили людей, женщин, стариков. Перед ними солдаты с винтовками. Раздаётся команда «Пли!». Люди падают, кровь растекается по брусчатке. Вижу море огня, паника, стреляют, люди мечутся. Человек в треуголке смотрит на всё это безумие со стен Кремля, рядом генералы, не наши генералы, французские.

Боже, Наполеон занял Москву!

А вы, сударь, почему-то вижу вас в зипуне, зима, холодно. Вы в лесу. Рядом одетые, так же как и вы, люди. С вами ваш друг. Он обращается к вам:

— Николя, как твоя супруга. Когда ты уезжал она, вроде, была на сносях?

— Мы ждали первенца через месяц. Ты знаешь, Дмитрий, как долго у нас не было детей, а тут, вдруг, такое счастье. Я так волнуюсь за Кити.

— Где она сейчас?

— Уехала с Львовыми под Рязань. Там безопасно. Думаю, всё обойдётся.

Зинаида перевела взгляд на женщину:

— У вас будет мальчик. Берегите его как память о вашем супруге.

— А вас, — это уже к Насте, — ждёт нежданная встреча, которую вы запомните на всю жизнь. Вам решать, как быть дальше. Ждите завтрашнего дня. Скоро всё и случится.

Все выглядели ошарашенными. Что это было? Зинаида, пошатнувшись, едва не упала. Один из слуг вовремя сумел подхватить её и бережно посадил на скамейку. Подруга часто задышала. Лоб покрылся испариной, и было произнесено лишь одно слово:

— Мадам Ленорман! (Анна Мария Аделаида Ленорман — известная французская гадалка. Предсказала поражение войск Наполеона в России, казнь короля Людовика четырнадцатого и его жены, казнь через повешение русским декабристам. Среди них — Павел Пестель и Сергей Муравьев-Апостол. Также гадалка предсказала кончину писателя Оноре Бальзака сразу же после женитьбы и закат творческой карьеры композитора Джоаккино Россини).

Я похлопала Зину по щекам, та пришла в себя и обвела нас мутным взором.

— Где я? Что случилось?

— Нам бы самим хотелось узнать, что с тобой произошло? — подавая стакан воды, заволновалась Женевьева.

— Сама не понимаю. Я почувствовала, как кто-то посторонний на миг завладел моим сознанием. Кажется, это была женщина, француженка. Всё, дальше ничего не помню.

Хозяин имения выглядел крайне потрясённым, его супруга со слезами на глазах, прижалась к плечу мужа и с нежностью гладила того по щеке, стараясь успокоить.

Чтобы как-то замять происшедшее, хозяйка усадьбы пригласила всех внутрь и приказала служанке показать нам комнаты.

— Вы уж извините за столь нелюбезный приём, но наступили тяжёлые времена. Располагайтесь, а я пока распоряжусь насчёт обеда.

Нашу живописную группу поселили в мезонине, откуда вела дверь на обширный балкон. Наскоро приведя себя в порядок, устроили Зинаиду на диване и приступили к расспросам.

— Слушай, подруга, что это было? — начала Женевьева, пристроившись на краешек стула.

— Сама не понимаю. Внезапно у меня в голове раздался незнакомый голос. Я не всё вам рассказала: этот голос представился как мадам Ленорман. Дальше вы видели и слышали сами, а вот в конце тот же голос наградил меня даром предвидения.

— Что тебе сказали? — с любопытством уставившись на подругу, поинтересовалась Женевьева.

— Сказали, что с сегодняшнего дня я буду видеть грядущие события.

— И что же ты видишь прямо сейчас?