Билет в никуда

– За наше благополучие! – произнесла на полном серьезе и выпила.

Олег Данилович торопливо последовал примеру. После чего сосредоточился на закуске.

Алла Константиновна наблюдала за тем, как он ест, и без всякого нажима, вроде бы из чистого любопытства поинтересовалась:

– Сам сегодня ночью улетает в Брюссель?

– Угу, – нехотя подтвердил Суховей. Он с напряжением ожидал, когда жена поднимет щекотливую тему, давно уже не дающую ему спать спокойно.

– Значит, завтра подпишешь? – как о решенном спросила она.

– Почему завтра? – невольно вздрогнул Олег Данилович.

– Потому, что дальше затягивать нельзя. Люди нервничают. Фонд зарегистрирован. Его возглавляет очень милый энергичный парень – Вениамин Аксельрод. Счета открыты для приема денег…

Олег Данилович налил себе водки и, не обращая внимания на жену, выпил. Его по-мальчишески открытое лицо с непокорным вихром выражало растерянность. Противостоять напору Аллы Константиновны он не смел, но и подписывать себе смертный приговор не собирался. Временами ему казалось, что проблема рассосется сама собой. Поэтому не спешил с отказом. И вот завтра наступает злополучнейший в его судьбе день. Он должен будет потерять или жену, или должность.

– Обойдемся без скандала, – предупредил он перед тем, как набрать в легкие побольше воздуха и решительно произнести: – Я не подпишу это липовое постановление.

– Никто и не сомневался… – глухо отозвалась Алла Константиновна. Даже пухлые щеки, заслонявшие ее глаза, не смогли сдержать жесткий взгляд, полный презрения и ненависти.

Суховей встал и инстинктивно отошел подальше от стола. И, не глядя в сторону жены, заговорил сухим, официальным тоном:

– Я вице-премьер правительства. Каждый подписанный мною документ держится на контроле. О нем сразу же становится известно большому количеству людей – от начальника канцелярии до рядового делопроизводителя. Любое важное решение не остается без внимания соответствующих органов. Тебе все еще кажется, что мы в деканате института, где одной левой можно подписать липовую экзаменационную ведомость. Одумайся! Те дни блаженные прошли. Ну, чего тебе еще не хватает? Ты – чуть ли не первая дама в стране!

– В какой стране? Покажи мне ее?! – перебила Алла Константиновна, заранее зная все возможные доводы. Она готова была дать последний, решительный бой. – Ты дурак! Не при тебе будет сказано… Не сегодня-завтра ваше правительство отправят в отставку. И это не слухи. Известно от самого Столетова. Кроме того, я перепроверила у Стеллы Яковлевны, жены Супруна. Парламент уже полностью попал под контроль его фракции. Перед выборами они вас обязательно взашей изгонят из Белого дома. Никто не будет дожидаться, пока ваше движение победит. И кому ты тогда будешь нужен? А? Пойдешь в коммерческие структуры, как некоторые? Так ведь они имели деньги, а ты? Честное имя? Знаешь, сколько сейчас в стране честных и нищих? Кому они нужны? Только коммунистам! Но уж они-то тебя не примут. А придут к власти, вообще посадят. И Жириновский посадит. И любой генерал посадит…

– За что? – не выдержал Олег Данилович.

– За честную работу в «преступном правительстве». И что тогда? Подумай, подумай… назад в мэнээсы? Так ты же у нас специалист по несуществующей экономике социализма. А в капитализме вы никто ни черта не понимаете. Вот тогда-то, дорогой, ты и начнешь кусать локти, вспоминать об упущенных возможностях, да будет поздно…

Вице-премьер Суховей считался в правительстве самым бескорыстным, преданным идеям демократии и рыночной экономики человеком. Принимая решения, он всегда старался дистанцироваться от любых возможностей неэтичных деловых отношений. Не терпел подношений, приемов на местах, намеков на отдых в Каннах или на Бермудах. Ему казалось, что уж коль однажды луч фортуны выхватил его из массы талантливых ученых, то теперь всем ясно, с каким специалистом они имеют дело. Что бы ни произошло в стране, кто бы ни пришел к власти, без него уже не обойдутся. Поэтому обидные слова жены задели за живое.

– Аллуся, о чем ты говоришь? Одумайся. Мы вошли в элиту. Любой американский университет предложит мне профессорскую ставку. Но я все равно не брошу страну. И она без меня не обойдется. Согласен, возможно перед выборами президент нас и сдаст парламенту. Но неужели ты не веришь, что я войду в новое правительство?

– Коммунистов?

– При чем тут коммунисты? Идет большая игра. Весь мир следит за нами, а ты предлагаешь мне поставить крест на собственной карьере!