Билет в один конец

Совершенно не понятно было смотрел ли он на них или на колпачок, но как только их взгляды пересеклись, то смущённые глаза Янга быстро сменили курс и остановились на мисс Стоун. Толи взгляд Колина был настолько пронзительным, толи по какой-то другой причине, но Мэридит тоже почувствовав на себе его взгляд, подняла глаза и посмотрела на Колина. Его уши уже начли багроветь от смущения, но Мэридит глядя на него улыбнулась. И улыбка эта была не с издёвкой, это была самая, что ни на есть, настоящая улыбка девушки, та неподдельная улыбка, которая возникает лишь в двух случаях: либо она и впрямь что-то испытывает, или когда ей что-то нужно.

Либо отсутствие детектива начало менять людей, а может Колин и вовсе не так скромен, как могло показаться на первый взгляд, но как бы то ни было, он решил подойти к Мэридит. Долго собираясь с мыслями и уговаривая самого себя сделать это он, наконец, встал и уверенно направился к ней. Подойдя почти вплотную, он уже собирался что-то сказать, но заикание не давало этого сделать. Когда же он уже открыл рот, раздался недовольный голос Кингсли:

– Тебе чего надо?

Майкл вернулся и вместе с ним вернулась прежняя злоба и недоверие к окружающим да к тому же он уже успел где-то раздобыть две бутылки виски. Одна из которых была уже на треть как начата.

– Не слышу ответа? – Кингсли продолжал допрос Янга.

Мэридит видя чем может обернуться эта ситуация тут же встала:

– Как прогулка? Нашёл что-нибудь интересное?

Напрочь забыв о существовании Колина, Кингсли увлёкся разговором с Мэридит:

– Вообще ничего! Ну, не считая этого. Он довольно поднял бутылки повыше.

Хмельной голос Майкла заставил обратить на себя внимание всех.

– Что значит ничего?

– А то и значит – ни-че-го. Я обшарил весь аэропорт и ни встретил здесь, ни единой души.

Как это не звучало странно, но оглядевшись вокруг и впрямь не было ни одного человека, свалившаяся череда событий, будто специально отрезала у них наблюдательность. Иначе как объяснить тот факт, что только сейчас они заметили, что находятся здесь абсолютно одни.

– Впрочем, – продолжил Кингсли, – ведь мои теории такие абсурдные, так что я не буду никому ими докучать.

Майкл довольно уселся на стул, поставив одну бутылку под ноги, а вторую уперев о своё колено.

Медленно открывая глаза Абрансон тут же зажмурился – яркий свет в ту же секунду ударил по его зрению. Немного пообвыкнув к нему, Дэвиду всё же удалось приоткрыть глаза, и увидеть то чего он никак не ожидал увидеть. Его ослепил вовсе не яркий свет, а насыщенные и сочные цвета жизни. Он сейчас стоял на заднем дворе, где яркость зелёной травы была во много раз выше, чем солнца, которое в эту минуту тоже обильно поливало землю своими тёплыми лучами.

Совершенно ничего не понимая, Абрансон стоял и рассматривал окружавший его двор. То что он находился в чьём-то дворе не вызывала сомнений, даже создавалось ощущение будто он здесь раньше был, но почему он здесь и что здесь всё происходит он не понимал. Яркие краски и сопутствующие окружение наркотически действовали на мозг детектива, он уже не отдавал себе отчёт в происходящем, он практически забыл о своём деле, единственное, что сейчас занимало его ум, так это этот двор, который каким-то образом наполнял его грудь теплом и спокойствием, те чувства, которые уже давно не навещали его.

Яркая, сочная трава, которая уже нуждалась в газонокосилке, казалась невероятно мягкой, что даже хотелось стать на неё босиком. Небольшой деревянный забор, украшенный резными пиками в изголовье, был выкрашен в тёмно-бордовый, даже какой-то коричневатый цвет. Немногочисленные кусты и деревья создавали настоящий дикий уголок в правом углу площадки, впрочем они удостоились меньшему вниманию, чем противоположны угол, угол в котором стояли ослепительно былые детские качели.

Абрансон, как заворожённый, смотрел на них, слегка наклонив голову набок. На секунду в его голове возникла мрачная картина аэропорта и всех тех людей, что сейчас в нём. Она будто бы током ударила его, отчего он, уже начал приходить в себя и собирался развернуться и идти прочь из этого места, как его лица коснулись тёплые руки и закрыли ладонями его глаза. Это были женские руки, аккуратные ухоженные женские руки, от которых исходил тонкий аромат персиков. Как только Дэвид коснулся своей рукой этих рук его сердце начало биться быстрее, этот запах и тепло этих рук действовали на него гипнотически, забирая из памяти остатки рационального сознания.

Стянув руки со своего лица, детектив повернулся, и когда он увидел, кто закрывал ему глаза, то он просто не поверил – перед ним стояла Элизабет.

– Так не честно. – проговорила она.

Но на её лице не было недовольства, напротив оно излучало неподдельное тепло, а в купе с её улыбкой, при которой образовывались небольшие морщинки в уголках носа и рта делали её похожей на ангела. Впрочем, этому способствовало ещё и солнце, воспламенявшее её белокурые волосы, заставляя их блистать и светиться.