Билет в Зазеркалье

– Неприятности, Инна Евгеньевна? – спросила, заглядывая в кабинет директора издательства журнала «Всякая литературная всячина» (реверанс в сторону Екатерины Великой, чей частный, издававшийся крошечным тиражом и предназначавшийся только для избранного круга лиц, журнал именовался «Всякая всячина». Впрочем, для читателей «Всякой литературной всячины» пояснение явно избыточное) маленькая, с короткими седыми волосами, дама во всем черном – Людмила Львовна, правая рука Инны. – Зеленого чаю?

Зеленый чай был своего рода кодовой фразой и одновременно спасательным кругом – если во время заседания дверь открывалась и появлялась Людмила Львовна, вопрошавшая, не подать ли зеленого чая, и Инна просила подать, то это означало, что надо придумать предлог, дабы заседание как можно быстрее завершилось, а гость покинул кабинет. Если же зеленый час не требовался, то это было сигналом, что все в порядке.

Смешно было, когда гость благодарил заботливую помощницу и, не понимая подтекста, просил подать себе зеленого чая, не ведая, что тем самым намекает на свое собственное исторжение из стен издательства журнала «Всякая литературная всячина».

Впрочем, для подобных случаев у Людмилы Львовны имелись обширные запасы различных, и в самом деле вкусных, сортов зеленого чая.

Инна, усмехнувшись, потерла виски и заметила:

– Не плохо бы, да. Но наш гость удалился по собственному почину.

Людмила Львовна наклонилась и подала Инне с ковра завалившийся за ножку стола документ, не замеченный и, соответственно, не прихваченный накануне Геннадием, и произнесла:

– Ну, значит сделаю! А то на вас лица нет…

Инна, схватив документ, поблагодарила помощницу, а когда та вышла, стала внимательно изучать договор, который, по разумению драгоценного супруга, она должна была подписать.

Интересно, что он намеревался экспроприировать у нее на этот раз?

Оказалось – сущую мелочь. Ее крошечное издательство. Ее собственного, пусть и абсолютно нерентабельного, литературного журнала. Точнее, не само литературное издательство, которое ему наверняка и даром не нужно, потому как оно не то что не приносит прибыли, а служит источником больших расходов, а здание в центре Москвы, в котором издательство располагается, а также землю, на которой здание стоит.

Значит, вот как любил ее Геныч. Ее Геныч. Нет, уже больше не ее…

Прохаживаясь по пустой просторной квартире, в которую переехала вместе с Женечкой после возвращения из новогоднего отпуска, Инна пыталась понять, с какой целью Геннадий все это делает.

Впрочем, ответ был очевиден: чтобы оставить ее если не без гроша, так, во всяком случае, с крошками от торта. Ее и своего сына. А также двух взрослых дочерей.

Свадебного торта?

Чтобы выяснить все наверняка, пришлось прибегнуть к средствам, которые Инна глубоко презирала. Сначала обзвонила парочку «доброжелателей», точнее, наиболее информированных из этой когорты, и получила подтверждение того, что уже и так предполагала.

Инна, другая Инна, была снова беременна. Судя по всему, в самом деле имела место процедура искусственного оплодотворения, причем где-то за границей. Где находилась другая Инна, никто толком не знал, кажется, не в России.

Но почему?

Потом по иным каналам Инна узнала: у Геннадия неприятности. Кто-то из его недругов, коих у мужа было предостаточно, заручившись поддержкой кого-то весьма могущественного, возжелал прибрать к рукам часть его империи, а если получится, даже всю.

Ага, вот оно что…

Инна припомнила странные предложения от пары невесть откуда вынырнувших среднеазиатских бизнесменов, которые она отвергла – бизнесмены склоняли ее к сомнительным сделкам, суля золотые горы. А на самом деле через нее хотели получить доступ к части активов холдинга, которые принадлежали Инне, посредством чего они бы смогли добраться и до активов Геннадия.

Ну что же…

Инна решила, что самое разумное в данной ситуации ничего не предпринимать. Если мужу надо, пусть и дергается на крючке. Потому что на крючке именно он, а не она.

Наступила весна, и вдруг в издательство «Всякой литературной всячины» зачастили одна за другой проверки от всевозможных инспекций. А затем, прислав странное послание по электронной почте, с бухты-барахты уволилась главный бухгалтер. Инна попыталась поговорить с ней, но женщина не выходила на связь: телефон был отключен.

Инна съездила в Кунцево, где обитала главбух, однако дверь в квартиру никто не открывал.

Так ничего и не добившись, Инна вышла из темного подъезда на улицу и заметила выходившего из крутого автомобиля супруга. Заметив Инну, Геннадий смутился и даже попытался нырнуть обратно в салон.

Быстрым шагом приблизившись к мужу, Инна удержала дверь и требовательно спросила:

– Где Мила Иосифовна?

– Какая такая Мила Иосифовна? – изобразил удивление муж.

– Тебе отлично известно какая. Что ты с ней сделал? Похитил? Ты где ее удерживаешь?

Геннадий, все же соизволив выйти из салона, сказал, испуганно озираясь: