Билл — герой Галактики. Т. 1

— И в первую очередь герою сегодняшнего дня.

— Чего-то я еще хотел сказать, а чего?..

— И далее он желает проинформировать доблестного воина, спасшего наш крейсер, что ему присвоено звание заряжающего 1-го класса, каковой чин автоматически продлевает срок службы на семь лет, а после выписки из госпиталя доблестный герой с первой же оказией будет отправлен на имперскую планету Гелиор, где император лично вручит ему «Пурпурную стрелу» с «Подвеской туманности Угольного Мешка».

— Хочу пи-пи...

— А теперь служебные обязанности призывают капитана на капитанский мостик. Посему он шлет вам всем свои наилучшие пожелания.

— Не слишком ли молод наш Старик для своего поста? — поинтересовался Билл, когда свита с капитаном удалилась.

— Что ты! Он даже постарше многих. — Врач рылся в куче иголок для инъекций, выискивая самую тупую. — Запомни, капитаном может стать только настоящий аристократ, но даже нашей многочисленной аристократии не хватает для такой обширной галактической Империи. Приходится довольствоваться тем, что есть. — Врач выбрал самую погнутую иглу и вставил шприц.

— Ладно, мне ясно, почему он так молод, но не кажется вам, что он несколько глуповат для своей работы?

— Берегись, ты же оскорбляешь Его Величество, болван! Тут удивляться нечему: Империи уже более двух тысяч лет, аристократия воспроизводится исключительно инбридингом, в результате — дефективные гены и вырождение; вот и получаются наследнички, способные украсить своим присутствием любой дурдом. Наш Старик еще ничего, у него только мозги набекрень, а посмотрел бы ты на капитана моего прежнего корабля!

Врач содрогнулся и с яростью вонзил иглу в филейную часть Билла. Тот заорал и с грустью посмотрел на струйку крови, медленно сочившуюся из проделанной в его шкуре дыры.

Дверь закрылась. Билл лежал в полном одиночестве, рассматривая голую стену и свои перспективы. Итак, он заряжающий 1-го класса, и это хорошо. Но принудительное продление срока службы уже менее приятно. Настроение у него упало. Захотелось поболтать с друзьями, но тут он вспомнил, что все они погибли, и настроение упало еще больше. Билл попытался найти какую-нибудь более веселую тему для размышлений, но ничего не мог придумать, пока не обнаружил, что умеет пожимать руку самому себе. Это открытие его несколько развеселило.

Он откинулся на подушку и здоровался с собой за руку до тех пор, пока не уснул.

Книга II КРЕЩЕНИЕ В КУПЕЛИ АТОМНОГО РЕАКТОРА

Глава 1

Прямо перед пассажирами в носовом конце цилиндрической ракеты местных сообщений находился огромный иллюминатор — гигантский щит из бронированного стекла, за которым летели изодранные в клочья облака. Билл с комфортом расположился в антиперегрузочном кресле, с любопытством разглядывая эту живописную картину. В тесном салоне могло разместиться человек двадцать, но сейчас пассажиров было только трое, включая Билла. Рядом с ним сидел (Билл старался как можно реже смотреть в ту сторону) бомбардир 1 -го класса, выглядевший так, будто им выстрелили из его собственного орудия. На пластмассовом лице бомбардира выделялся единственный налитый кровью глаз. В сущности, бомбардир представлял собой что-то вроде самоходной корзины, так как все четыре отсутствующие конечности ему заменяли поблескивающие металлом устройства — сплошные сияющие поршни, электронные панели и закрученные спиралью провода. Бомбардирская эмблема была приварена к стальной раме, служившей одним из предплечий. Третий пассажир, здоровенный пехотный сержант, захрапел сразу после пересадки с межзвездного корабля на челночную ракету.

— Эх, блин, так тебя и разэдак! Нет, ты только глянь сюда! — ликовал Билл, когда ракета наконец пробила облака и внизу засияла золотая сфера Гелиора — имперской планеты, столицы десяти тысяч солнц.

— Альбедо — будь здоров! — прокричал откуда-то из-под пластикового покрытия бомбардир. — Аж глазу больно!

— Еще бы! Чистое ж золото! Это даже представить себе невозможно — планета, покрытая чистым золотом!

— Действительно невозможно, да я в это и не верю. Слишком дорогое удовольствие. А вот вообразить планету, покрытую анодированным алюминием, — это сколько угодно. Тем более что так оно и есть.