Билл — герой Галактики. Том 2

«Похоже, эти индейцы не такие уж дикие, — подумал Билл, — как утверждал Эллиот».

Сгорая от нетерпения, он закрыл глаза и открыл рот. Однако вместо того, чтобы вылить пиво ему в глотку, индейцы вылили всю банку ему на голову. Пиво текло по волосам, за уши, под рубашку. Поначалу Билл отплевывался, но быстро опомнился и с шумом принялся всасывать сбегающие по лицу ручейки, но микроскопические глотки только усиливали жажду.

Когда банка опустела, Билл открыл глаза.

— Послушай, Буфф, я думаю, что надо влить немного маринада внутрь!

— Прекратите безобразие! Зажигайте костер, да поживее! — зарычал шеф. — Зажарьте наконец этих идиотов. Великий бог уже гневается!

— Нет, нет, погодите... — вмешался лекарь. — Он прав, шеф. Это неплохая мысль.

— О, сделайте одолжение. В конце концов, ты лекарь, тебе и отвечать за соблюдение протокола. Но поторопись! Не думай, что боги будут околачиваться здесь целый день в ожидании жертвы!

Билл радостно вздохнул. Совсем неплохо сделать хоть пару глотков пива, перед тем как погрузиться в пламя жертвенного костра. Хотя он не так представлял конец своей жизни. Билл увидел, как индейцы разжали Эллиоту рот и влили туда банку «Фостера».

Когда банку поднесли ко рту Билла, он осушил ее одним духом. Это произвело сильное впечатление на индейцев, и они решили влить в него еще банку. Билл, естественно, не стал отказываться, а, наоборот, вылакал пиво с удовольствием.

Однако после третьей и четвертой банок он почувствовал, что пить стало труднее. А после шестой — его живот раздулся, как барабан, — он почувствовал, что пьян. Но это было нормально, другое казалось странным — ему вдруг стало нехорошо.

И тут Билл умудрился пробулькать такое, что даже в бреду не могло ему пригрезиться:

— Я думаю — бульк! — что пива уже достаточно...

— Совершенно согласен! — поддержал его шеф. — Давайте за дело! Я хочу увидеть своими глазами, как будут жариться эти двое бледнолицых! Боги будут довольны! Приступайте к барбекю [11]!

Билл с удовольствием рыгнул. Он был так промаринован пивом, что его уже ничто не волновало. Напротив, Эллиот, который смог выпить только одну банку, взмолился. Он приводил веские аргументы в пользу своего освобождения, взывал к разуму дикарей, спрашивал, как отнеслись бы их мамы к подобным жертвоприношениям. На индейцев это не произвело никакого впечатления.

— Вот теперь пора, — сказал Буффало Биллабонг и кивком пригласил закончить приготовления. Затем принялся шарить в карманах. — Хм-м. У кого есть зажигалка?

— Вот, возьми мою! — великодушно предложил Великий Громовержец и протянул лекарю одноразовую зажигалку и баллончик с жидкостью для заправки марки Зиппо-бар-б-екю.

— Отлично! — Лекарь схватил зажигалку и баллончик и стал поливать мескитовые поленья, сваленные у ног Билла и Эллиота. — Знайте, ребята, это совсем не страшно. Вы зажаритесь в считаные секунды. Мы вас поперчим, посолим, добавим чесночку с петрушкой и подадим богам.

Билл, нарезавшись «фостерским» в доску, предавался размышлениям о смерти.

«Как же я могу сейчас умереть, — думал он, — если я еще не родился? Это невозможно».

Кроме того, Биллу еще ни разу не доводилось умирать, и он совершенно не представлял себе, что от этого ожидать. В его бурной жизни бывали, конечно, такие моменты, когда он находился на волосок от смерти, но тогда косая только прикрывала ему глаза. А сейчас она закроет их плотно.

Уставившись на маленький огонек зажигалки, он задумался о жизни и смерти. В конце концов, это не самая плохая смерть: если не в сиянии славы, то, по крайней мере, в пламени огня. Подстегнутый обильным возлиянием, ум его воспарил, в голове роились высокие образы: Авалон, Олимп, святые Бар и Гриль... Держись, Жанна д’Арк! Билл Искрометный возносится к тебе! Так он думал.

Однако когда робкий огонек уже приблизился к костру, Билл краем глаза заметил, что от горизонта отделилось облако странной формы и понеслось прямо к месту жертвоприношения. Глупо, конечно, волноваться при виде какого-то облака, но до сих пор здесь, в юго-восточной части Северной Америки, Билл еще не видел ни одного облака. Надо сказать, что облако (Билл сморгнул, чтобы лучше видеть) неслось к ним с приличной скоростью, словно по делу.

Однако облачный интерес у Билла мгновенно испарился, когда нехорошее гудение и зловещий треск возвестили, что дело принимает горячий оборот.

Он в ужасе опустил глаза и увидел, что зажигалка сделала свое дело: языки пламени уже поглотили поленья и вовсю лизали его ботинки. И это было не очень приятно.

— Ох... Ох... Нет, пожалуйста, я умоляю вас, милые дикари! — заливался Эллиот. — Я еще слишком молод! У меня осталось столько дел, столько женщин еще...

— И невыпитого пива! — добавил Билл. — Не надо меня жечь!

Он хотел умолять, искал подходящие слова, но не нашел, и вдруг потерял всякое терпение и страшно разгневался.

— Вы еще пожалеете, козлы!

Однако должного впечатления это не произвело, краснокожие лишь злобно ухмылялись в ответ.

Языки пламени взметнулись выше.

Краснокожие заулыбались и затеяли дикий танец, чтобы достойно отметить праздник.