Билл - герой Галактики. Том 2

По счастью, через денек-другой (а может, через три, пять или двадцать пять) утомленный лишь чуть-чуть притупленной алкоголем скукой, Билл вспомнил, что у него есть книжка. Вернее, сразу несколько книжек! В носу Героя Галактики по-прежнему находился экземпляр «Блинерз Дайджест», прихваченный из палаты смертников в госпитале на Костоломии-IV.

Один из романов оказался эпическим повествованием на тему параллельных миров. Назывался он «Еретики в Гадесе». Поскольку Биллу чрезвычайно понравилась предыдущая антология на ту же тему под названием «Мир должников», Герой Галактики приступил к чтению, преисполненный самых радужных ожиданий.

«Еретики в Гадесе». Робот Голдилокс «Гильганош встречает двух писателей-фантастов». «Война – это ад» – популярная армейская поговорка.

Если Гильганош воистину возродился из мертвых, много веков тому назад, так тому и быть. Но ныне мертвецы ему изрядно надоели.

Размахивая мускулистыми руками, он охотился среди диких сортиров, с бессмысленной жестокостью протыкая адских тварей своими острыми стрелами, общался со знаменитыми римскими цезарями и африканскими королями, равно как и с прочими мертвецами, сосланными на гибельные серые острова Гадеса; показывал свои могучие бицепсы Новым Туристам с их новомодными электронными «Никонами» и «лейками», а также видеокамерами «Сони». Посмотрите, как скачет полуголый Великий Король Урука перед этими диковинными людьми в бермудах, гавайских рубашках и солнцезащитных очках. О могущественные правители обратившихся ныне в пыль городов! О волосатый, дикий король! Твое лицо обрамляет львиная грива, твои ноги – как танки неонацистов, что могут справиться с самим Плутоном! Ты ходишь огромными катышами размерами с бревна!

Сократ! Платон! Божественный Август! Агамемнон! Шумер! Вавилон! Греция! Все, с исторической дребеденью покончено. Мои пальцы не станут больше бегать по клавиатуре! Ваш покорный слуга, Робот Голдилокс, не желает демонстрировать свою эрудицию и утонченность, не прибегая к цитатам из собственных творений – романа «Я, Гильганош» и одного из ранних околонаучных исследований, «Указателя к слабопорнографическим подкорковым мифам», – я устремлюсь вперед на крыльях прекрасной, плавно льющейся прозы и весьма изысканно изъясню (как балерина, что танцует в «Лебедином озере» Чайковского? Нет, как Джозеф Конрад или Филип Рот, или, еще лучше, как те знаменитые писатели былого, Генри Каттнер и К.-Л. Мур!), почему Гильганош изнывал от скуки.

О Гильганош! О могучий герой тысячелетней давности! Тебе скучно, ты остервенел, ибо живешь из века в век – здесь, в Гадесе, где не можешь по-настоящему умереть! Тебе скучно, ибо ты тоскуешь по своему доброму другу, Инки-Динки-Ду, с которым поссорился и который обещал разрубить тебя на кусочки и подать к столу на блюде твою бочкообразную задницу, если ты еще хоть раз подрежешь его колесницу!

Однако слушай! За углом тебя ждет величайшее приключение! Спустись вон с того холма. Разве там не роет когтями землю громадный мифический зверь? Разве он не поднимает клубы пыли, не фыркает, не скачет с пеной у пасти по пустыне?

Нет! Он – такой же анахронизм, как часы с Микки-Маусом на твоем богатырском запястье.

Зри! Это «Форд-Бронко», четыре на четыре!

Мощный автомобиль с ревом мчится по Гадесу, лавируя между сортирами, а водитель и пассажир ведут дружеский спор, жуют все ту же резину, точь-в-точь как Ктулху жует свою жвачку.

«Господи, Г. Ф.! – произносит нараспев краснолицый здоровяк, весь потный, но довольный, сжимая в руках руль. – Сдается мне, нам попросту не о чем спорить! Я был куда потустороннее твоего!»

«Ерунда!»

«Не загибай!»

Эти мертвые фантасты говорят, естественно, о той поре, когда жили на свете, пока не умерли и не отправились в Гадес, сию огромную мифическую нору в земле, ныне диковинно видоизменившуюся, словно по воле некоего автора технотриллеров, сдобренную вдобавок страстью к римской истории какого-нибудь преподавателишки латыни (тут, кстати, наблюдается любопытная тяга к Римской империи). Да, они рассуждают о безмятежных днях былого, тысяча девятьсот двадцатых и тридцатых годах, когда оба шествовали походкой колоссов по страницам журнальчиков вроде «Аргоси», «Невероятных пикантных восточных баек» и, разумеется, «Таинственных историй», этого несравненного образчика жанра. Оба умерли в 1936-м: Говард застрелился, узнав, что его ненаглядная матушка при смерти, Лавкрафт скончался от рака пищевода, почти наверняка вызванного необычной диетой и, возможно, тайным пристрастием к некоторым грибкам. Да, да! Путешествие в один конец в Гадес явно пошло им на пользу. Говард теперь может не отходить от своей матушки, а Лавкрафт наслаждается историей, всяческими экстраваганцами и грибками и пребывает в полной уверенности, что за всем случившимся стоят сами Древние! Ничего не скажешь, бравые парни!

Живые мифы в мифической стране! О! Сик транзит глория мунди-хрюнди, или что-то вроде этого.[2]