Билли Саммерс

— В следующем году будет, — говорит Корин и закатывает глаза. Видно, девочка уже давно ведет кампанию по выпрашиванию телефона. Лет с пяти, пожалуй.

— Так вы умеете? — не унимается Дерек.

— Умею, — говорит Билли, а потом подается вперед и взглядом пришпиливает Дерека к месту. — Должен сразу тебя предупредить: я отлично играю. И всегда выигрываю.

— Я тоже! — подхватывает Шанис.

— И я не стану играть в поддавки только потому, что вы дети, а я взрослый, — произносит Билли. — Я быстро скупаю недвижимость, имейте в виду. Сперва сдеру с вас три шкуры на аренде, а потом добью отелями. Если мы сядем играть, вы должны быть к этому готовы.

— Идет! — Дерек от восторга подпрыгивает на месте и чуть не разливает молоко.

— Идет! — кричит Шанис, подскакивая вслед за ним.

— Обещаете не плакать, когда я выиграю?

— Обещаем!

— Обещаем!

— Хорошо. Значит, договорились.

— Вы точно не против? — спрашивает Корин. — Игра просто бесконечная!

— Когда за кости берусь я, она заканчивается в два счета, — отвечает Билли.

— Играть будем внизу! — говорит Шанис и вновь берет его за руку.

Комната внизу такого же размера, как в доме Билли, но мужской берлогой она стала только наполовину. Там у Джамала небольшой верстак, а на стене висят инструменты. Есть и ленточная пила (Билли одобрительно подмечает, что тумблер включения закрыт крышкой с замком). Детская половина комнаты завалена игрушками и раскрасками. У стены стоит телевизор (к нему подключена дешевая приставка, явно приобретенная на гаражной распродаже, — из тех, в которые нужно вставлять картриджи). Стопка настольных игр на полу. Дерек берет коробку с «Монополией» и раскладывает игровое поле на детском столике.

— Мистеру Локриджу наши стульчики маловаты, — растерянно замечает Шанис.

— А я прямо на пол сяду. — Билли убирает один из стульчиков и садится, скрестив ноги (они как раз помещаются под столик).

— Вам какую фишку? — спрашивает Дерек. — Я обычно играю гоночной машинкой, когда мы с Шанис вдвоем, но могу уступить, если хотите.

— Да нет, спасибо. А тебе какая фишка нравится, Шанис?

— Наперсток, — отвечает она и неохотно добавляет: — Тоже могу уступить, если хотите.

Билли берет себе цилиндр, и игра начинается. Сорок минут спустя, когда Дереку выпадает очередной ход, он зовет маму:

— Ма! Мне нужен совет!

Корин спускается в подвал и, подбоченившись, осматривает поле и стопки денег у игроков.

— Не хочу говорить, что плохи ваши дела, дети, но плохи ваши дела.

— Я предупреждал, — замечает Билли.

— О чем ты хотел спросить, Ди? Имей в виду, что твоя мать в свое время еле-еле сдала зачет по домоводству.

— Вот какая у меня проблема, — говорит Ди. — У него две зелененьких, Пенсильвания-авеню и Пасифик-авеню, а Норт-Каролина-авеню у меня. Мистер Локридж предлагает за нее девятьсот долларов. Я купил ее втрое дешевле, но…

— Но? — спрашивает Корин.

— Но? — подхватывает Билли.

— Но тогда он сможет построить дома на всех зеленых полях. А у него уже есть отели на Парк-Плейс и Бордуоке!

— И? — говорит Корин.

— И? — говорит Билли с ухмылкой.

— Мне надо в туалет, и вообще я почти банкрот, — заявляет Шанис.

— Зайка, не нужно всем сообщать, что идешь в туалет. Просто скажи: «Простите, мне нужно отойти».

С тем же обезоруживающим достоинством Шанис отвечает:

— Пойду попудрю носик, хорошо?

Билли хохочет. Корин тоже. Дерек не обращает никакого внимания на происходящее. Он осматривает поле и вопрошает:

— Продавать или нет?! У меня почти не осталось денег!

— Это называется «выбор Хобсона», — говорит Билли. — Когда тебе нужно решить, рискнуть или твердо придерживаться взятого курса. Между нами, Ди, ты проиграешь в любом случае.

— По-моему, он прав, сынок, — соглашается Корин.

— Он такой везучий! — жалуется Дерек матери. — Только что попал на Бесплатную стоянку и получил все денежки, что мы туда сложили, — а это ого-го сколько!

— Я не только везучий, но и умею играть, — говорит Билли. — Признай.

Дерек пытается дуться, однако надолго его не хватает. Он поднимает карточку с зеленой полоской и объявляет:

— Тысяча двести!

— По рукам! — восклицает Билли и выплачивает ему названную сумму.

Двадцать минут спустя дети уже банкроты, и игра кончена. Когда Билли встает, его колени громко хрустят, и дети смеются.

— Вы проиграли, ребятки, значит, вам и со стола убирать, так?

— Папа тоже так играет, — говорит Шанис. — Хотя иногда все-таки дает нам победить.

Билли улыбается:

— А я вот нет.

— Хвастун! — хихикает Шанис, прикрыв рот.

По ступенькам с грохотом слетает Дэнни Фасио в желтом дождевике и резиновых сапогах с расстегнутыми голенищами, похожими на воронки.

— Можно мне тоже поиграть?

— В другой раз. У меня такое правило: наминать детям бока только раз в неделю.

Собственная невинная шутка — то, что дети назвали бы подковыркой, — вызывает перед глазами Билли картину: разбросанное по полу трейлера печенье и гипс Боба Месса, которым тот с размаху бьет Кэти по лицу. Смеяться больше не хочется. Дети хохочут. Им-то весело: их сестру не топтал пьяный хмырь с выцветшей татуированной русалкой на руке.

Наверху Корин вручает ему пакетик с печеньем и говорит: