Билли-талисман

— Ты права, ревную.

— Правда? — спросила Кэйт. Ее удивило его признание.

— Да, — ответил Билли и продолжил куда менее непринужденно. Он сдерживал голос, но напряжение в нем нарастало. — Я думал, я иду на свидание с тобой. И ты это знала. Я попался на старую наживку и на подмену, или же вы разыграли меня.

Кэйт уронила шар обратно в загон. Несмотря на то что он говорил правду, она была возмущена. Она проделала все это из самых лучших намерений, и кто он такой, чтобы требовать высокого морального уровня от нее?

— Ты пришел на свидание с моей лучшей подругой, — сказала она защищаясь.

— Правда? — спросил Билли, вложив в голос долю сарказма. — Именно так вы и думали?

— Да, — лгала Кэйт. — И еще ты оскорбил моего бойфренда и набросился на меня. Что с тобой?

— Что ж, уж если на то пошло, то я сам выбираю себе женщин, — сказал Билли. И он измерил ее взглядом с головы до ног, помолчал, отошел на пару шагов и присел на банкетку, закинув ногу на ногу. — И еще одно — я бы уж точно не выбрал Бину, — сказал он без обиняков.

Кэйт разозлилась за свою подругу. Она предполагала, что подобное могло произойти, и теперь ее беспокоило то, что Билли способен унизить Бину. Она тихо проклинала Эллиота, Барби и всю их шайку. Играть жизнями людей всегда опасно, и она сейчас расплачивалась по полной за их глупость.

— Это просто грубо, — заметила она.

— Грубо? Нельзя злиться, если меня провели? Просто я называю вещи своими именами, — ответил Билли.

— Я полагаю, что и тебя называют «твоим» именем, — бросила Кэйт.

— И что бы это значило? — спросил Билли, выпрямившись.

Кэйт контролировала себя, но не без труда. Ей не хотелось, чтобы Бину обидели, и ей надо было постараться как-то выкрутиться. Она отвернулась от него.

— Это значит, что всякой женщине в Бруклине, может быть, за исключением Бруклин-Хайтс, известна твоя репутация, — сказала она и отправилась за своей сумкой.

— Какая репутация? — спросил Билли. Он шел за ней. Поскольку она не отвечала и не поворачивалась к нему, он взял ее за плечо и развернул к себе. — Какая репутация? — повторил он.

— Ах, брось. Будто ты не знаешь, что все тебя зовут Билли-талисман? — воскликнула Кэйт, выведенная из себя.

— Билли-талисман? Но почему?

Кэйт посмотрела вверх. Он был высок, по меньшей мере, на семь или восемь дюймов выше ее, но она увидела, как его глаза помрачнели. Казалось, он даже не подозревал о своем прозвище.

— Почему, черт возьми, меня так назвали? — спросил он.

— Потому что ты бросаешь любую женщину, с которой встречаешься.

Кэйт посмотрела в сторону бара. Когда же вернутся Майкл и Бина? Она устала от этого разговора, ей хотелось только спасти остаток вечера.

— Я не бросаю женщин, — сказал Билли. Впервые, казалось, он защищался. — Я считаю, что прерываю отношения, но я не бросаю людей.

— Ах, перестань, — сказала Кэйт. — Мои подруги знают десяток женщин, которых ты бросил. Это не я придумала прозвище. И, кроме того, твое поведение — это патология.

— Что? — спросил Билли. Он явно был в бешенстве.

Кэйт знала, что зашла слишком далеко, но она не удержалась и, набрав воздуха, медленно, словно для ребенка, продиктовала:

— Па-то-ло-ги-я — это значит…

— Любое отклонение от нормы, — закончил Билли за нее.

Кэйт моргнула, отпрянув. Билли схватил свою сумку и обернулся.

— Это также значит, что я ухожу. Плохая новость: я только что бросил Бину, но хотел бы бросить тебя. Хорошая новость: теперь твой друг Майкл получил шанс занять третье место.

Через минуту его уже не было, а Кэйт стояла возле опустевшей дорожки, раздумывая, что она скажет Бине и Майклу, когда они вернутся.

Глава XXV

На следующее утро Кэйт сидела в своем кабинете лицом к лицу с маленькой девочкой. Тина, отважная третьеклассница, устроилась на одном из небольших стульев, на ее руке была широкая повязка. Тина добровольно истязала себя снова и снова, и Кэйт не считала, что эти травмы следует объяснять неловкостью. Она предполагала, что Тина, вероятно, демонстрировала компульсивное поведение. По каким-то причинам она просто, если можно так выразиться, разыгрывала травмы: то ли на спор, то ли из страха, или ее вынуждали так реагировать. И хотя многие специалисты в этой области отвергали эту гипотезу, Кэйт считала ее вполне обоснованной.

Она беседовала с девочкой уже больше часа, и ей казалось, что наметился определенный прогресс.

— Так ты не станешь повторять этого снова? — спросила она Тину.

Тина смотрела на нее снизу вверх и улыбалась.

— Нет. Если только Джейсон не подзадорит меня.

— А если он скажет тебе прыгнуть с крыши…

Кэйт осеклась. И как это вырвалось? Так мог говорить ее отец. Не закончив, она улыбнулась, прикрыла глаза и наклонилась к Тине, девочке, которая не умела отказываться от пари.

— Я клянусь, ты не станешь, — сказала она. — Держу пари, что тебе не следует делать ничего из того, на что тебя подбивает Джейсон.

— Не следует, — согласилась Тина.

— Клянусь, что нет, — повторила Кэйт.

Она не была уверена, что это контрпари сработает. Тина вполне могла спрыгнуть с крыши. В этот момент зазвенел звонок и прервал ее раздумья.