Бимайн. Тариф на безлимитное счастье

– У нас же семейный бюджет. Пин-код в телефоне записан как «Вася Пупкин».

– Ладно.

Романович вышел.

Даже не предложил, ну, например, снять куртку, юбку, колготки и дальше по списку.

Я сняла сапоги и долго рылась в поисках голубых женских тапочек, которые я всегда надевала. Нигде не было. Может, износились? Нет, я поняла – наверное, прошлые жильцы заносили мои тапки. До дыр. А вдруг его грешные культяпки посмели их выкинуть?

Ну да ладно. На третьем же шаге паркет предательски порвал колготки, и большой палец на ноге оголился. Торчал один палец. Я встала и положила вторую ногу на первую. Нормуль. Главное, чтобы рядом была стенка, к которой прислониться.

– Вечер добрый, – услышала я с кухни.

О, да! Докатилась, всегда знала, что до добра общение с Романовичем не доведет – у меня только что была первая в жизни слуховая галлюцинация.

Голос женский. По тембру не больше двадцати пяти. По ноткам стройная. По виду – швабра номер ПЯТЬДВАДЦАТЬПЯТЬ.

Приехали.

С мужем у нас была одна общая черта. Времени зря мы не теряли. Даже не факт, а правда.

– Добрый! Добрый!

– Меня Ира зовут!

Ее хоть зовут. А мне самой пришлось напроситься. На встречу с законным супругом.

Если блондинка – убиваюсь сковородкой, брюнетка – вилкой.

Снова не угадала, ну почему это День Бэкхема только 8 марта? А?

Дыхание напоминало сдув воздушного шарика при уколе иголкой.

Сейчас я увижу ЭТО.

На кухне сидело рыжее существо, по внешним половым признакам женщина, ухоженная. Алек, ну почему ты так любишь этот телячий женский взгляд? Однако вопросов, кем он был в прошлой жизни, не возникало.

А я заделаюсь мясником.

– А вы Маша, да?

Она улыбалась, демонстрируя всю челюсть одновременно.

– Алек сказал?

Где же вилки, где же эти чертовы вилки, что четыре дырки одной левой?

– Да нет, Марат.

– Что-то вроде тупой профурсетки, гоняющейся за мужчинами?

– Нет, то ли швабра с гадючным характером, то ли просто гадюка!

Швабра, говорите? Хм.

– Да что вы, я шучу! Вы что, поверили?

– На воре шляпа, тьфу ты, шапка горит! А вы что тут делаете?

– В гости заехала. С подарками!

Я посмотрела на две собачьи миски.

– А зачем миски?

– Да Алек хочет у какой-то несуразной барышни собаку забрать. Говорит, та за ней плохо ухаживает.

– Вот гадюка, – отозвалась я об этой загадочной особе.

Я посмотрела на свою членскую клубную карту. Мне понравилось, как меня на ней звали.

– Ира, смотрите, правда неплохо выглядят новые карты «Оранжа»?

Ира крутила карту туда-сюда. Романович открывал входную дверь. Атмосфера накалялась до нужной для меня температуры тела. До температуры ярости.

– Алек, а вы со своей сестрой абсолютно не похожи, если бы я вас на улице встретила, то скорее решила бы, что вы парень с девушкой.

– Если бы она красила поменьше волосы и не сделала пластику носа, то были бы как две капли воды.

Я судорожно схватилась за нос.

Романович меня по-еврейски приобнял:

– Как, ты уже пришла в себя? – это был его трехочковый.

Ира вопросительно посмотрела на нас.

– Меня вчера утром муж бросил. А сколько я с ним ходила по урологам, три минуты, и все, больше не держится. Юношеский онанизм. Ничего тут не поделаешь, – я развела руками.

– Кстати, Ира машину продает, не хочешь у нее купить? А, все забываю, что у тебя сейчас финансовые трудности. Да, выложить сто сорок пять тысяч за карту в спортклуб...

– А что за мафынка? – спросила я, пытаясь хоть чем-то спасти беседу, больше напоминающую словесную мертвую петлю.

– Audi А6, всего год на ней отъездила. А ты на чем?

Мне стало стыдно. Обидно. И самое интересное, что видно.

– Citroen С4. Белый.

Ира сочувственно покачала головой.

– Ты не переживай, я тоже на первой машине не самой лучшей ездила. На старой А4.

Ох уж этот плинтус. Он так близок к моему моральному состоянию, что я все больше понимаю квартирную пыль.

– Мы с Алеком сегодня ездили новую машину ему заказывать – меняет Infinity на Nissan Murano, – сказала Ира, теребя свои рыжие волосики средней длины.

Шило на мыло. Веревку я ему сама скручу.

– Лучше бы к врачу его заставила сходить. А то вдруг у него рецидивы пойдут. Он тебе уже рассказал? Понимаю, что не за столом, конечно. Но что было в нашей компании, когда у Алека обнаружили... – Романович не дал мне договорить.

– Да подумаешь, это же такая мелочь – простое заболевание, лечится в три дня, – отмахнулся Алек.

– Какое? – спросила испуганно Ира.

От ее интонации я испугалась еще больше.

– Гонорея! – сказала я почти шепотом.

Снова пора было уносить ноги.

Мы опустились до пакостных дрязг.

– Как хорошо, когда рядом есть такой брат!

– И не говори!

Меня определенно выпроваживали из этого дома.

– Аа-аа! Погоди, сейчас я тебе ключи от дачи отдам!

Ира сидела и битый час пила одну и ту же чашку чая. Уже холодную.

– А ты его девушка, что ли? – спросила я Иру невзначай, протирая потные ладошки о джинсы.

– Если бы! Сижу, слушаю про какую-то стерву, которую он наконец бросил! Марат не выдержал. И я пришла на помощь! А ты заезжай, можно, я запишу твой телефон?

– Давай! Я сама, когда пыталась мужа добиться, старалась вовсю слушать его сестру. Вот когда перестала, тут же бросил! Клёвые тапки! – сказала я Ире.

– Спасибо.