Бимен

Проснувшись ближе к обеду, я умылся, позавтракал, и вышел на улицу. Пересек дорогу, которая отделяла лес от деревни, и направился к полянке. Там в тени деревьев были вкопаны невысокие столбики, к которым какой-то умелец прибил доски. Получилось что-то вроде лавочек. Днем там собиралась ребятня вроде нас, а вечером разжигался костер, и молодые люди постарше заполняли пространство вокруг него. Огонь отгонял комаров, и давал тепло. А влюбленные парочки сидели или стояли, тесно прижавшись друг к другу. Они заворожено глядели на искры, поднимающиеся в темное небо, при каждом потрескивании горящих дров.

Я еще издали заметил, сидящих на лавочках, соучастников вчерашнего преступления, и пока шел к ним, думал над тем, как начать разговор.

— Здорово, ребят! — пожал я им руки. — Чего меня бросили вчера?

— Да мы тебе кричали, — начал оправдываться Вилли. — Но ты не слышал.

— Ты так чавкал громко, — поддержал его Споукли. — Что, наверное, уши заложило.

— Понятно, — ответил я, но перед глазами нарисовалась совершенно другая картинка. Вилли замечает опасность, и дает сигнал Споукли. Тот взглядом кивает в мою сторону, как бы спрашивая: «А с ним как быть?» Вилли машет рукой: «Да черт с ним!», тем самым беря ответственность за совершаемое предательство на себя. Только ведь он не предавал. Он просто махнул рукой. А вот Споукли, мог бы предупредить, но не сделал этого из-за взмаха руки Вилли. В итоге предали оба, хотя никто из них не думает, что поступил подло.

Той ночью я понял, несколько вещей, и они изменили мое отношение к людям, окружающим меня. То, что интересно, и вызывает восторг у одних, может совсем не понравится мне. А еще, я перестал доверять. Всем. Потому, что каждый способен на низкий поступок. Все зависит от обстоятельств, которые могут подтолкнуть человека к принятию неверного решения. А еще, после этой вылазки в моем сердце поселился страх, связанный с собаками. Хотя, может, все не так, и я просто пытаюсь как-то оправдать себя.

10. Ярость

— Во всяком случае, — продолжал Бартеломью. — Вернувшись в город из деревни, где, по обыкновению, проводил летние каникулы, мною были замечены определенные изменения. Они касались оружия, и животных. Если конкретнее изъясняться, меня начали интересовать устройства и приспособления для отпугивания собак. Не скажу, что до этого совершенно не испытывал интереса к оружию. Нет, оно меня привлекало, как любого мальчишку. Мы делали луки из ореховых веток, и шпаги из камышей. Даже могли выпилить из какой-нибудь старой доски ружье или подобие автомата. Но, безусловно, лучшие поделки нам подбрасывала природа, ведь не было ничего прекраснее найденной рогатюлины, которая идеально сидит в руке, и напоминает пистолет.

Детские игры в войнушку, или разведчиков остались в прошлом, едва мой возраст перевалил двенадцатилетний рубеж. Наступала пора взросления. Это был тот неопределенный возраст, когда ты замечаешь, что девчонки не все одинаково противные. Среди них есть и миленькие. А есть и такие, от одного взгляда на которых, дыхание перехватывает, а ладошки начинают потеть. Тогда ты начинаешь оценивать себя со стороны. Привлекателен ты, или нет. И если нет, то отчаянно принимаешь меры, чтобы таким стать. Однако ты не знаешь наверняка, что им нравится, и действуешь на свой вкус. Ты смотришь в кино на яркого актера, и ищешь сходство с собой. Повторяю: ты все делаешь на свой вкус. Даже актеров выбираешь тех, которые тебе самому нравятся. Если он щурится, — то начинаешь щуриться также. Если у него большая челюсть, — то выше задираешь нос, и делаешь прикус как у бульдога. Но самое главное — это прическа, и каждая стрижка уродует тебя как Бог черепаху. Потом через неделю-две ты свыкаешься, волосы отрастают. Но когда они почти идеальны, когда ты доволен собой, тебе говорят, что надо постричься. Ты откладываешь сие мероприятие как можно дольше, но бесконечно это продолжаться не может. В лучшем случае тебе дают деньги на парикмахерскую, в худшем — отец или мать тебя стригут дома. Я тебе расскажу, почему в лучшем, а почему в худшем. Нанятые люди хотя бы из вежливости спрашивают: «Как вас стричь, молодой человек?» Близкие родственники, наверняка уверены, с какой прической тебе будет лучше всего. Но дело в том, что твой вкус отличается от вкуса отца, и ты не хочешь ходить с прямой короткой челочкой. Тебе нужен твой, отрощенный длинный чуб, который закрывает пол лица, и лезет в глаза. Ты хочешь видеть себя в зеркале одним, а получается, что выглядишь, так, как хотят родители.