Я немало говорил о заблуждениях Поэтессы. Но главной – самой чудовищной ее ошибкой я считаю бездумное отрицание прошлого и юношеский нонконформизм, с которым автор «Чисел» смела с доски суть человеческой души-веры-самопознания, решив, что машинисты способны сотворить будущее с чистого листа…
Итогом стало свержение кумиров, разорение капищ и подрыв вековых устоев. Если бы не ужасные последствия бесчинств тритонов, за которые предстоит расплачиваться нам, все произошедшее можно было бы сравнить с боем на подушках. Дети резвятся, не замечая, что порвали пижамы и разгромили собственную комнату; им весело, они охвачены азартом, а лукавое существо из шкафа подбивает продолжать «праздник непослушания», наплевав на советы и предостережения старших…
Увы, электронным альбигойцам наших дней никто не помешал. Тритоны Сорок Два отомстили не только за свое неумение адаптироваться в материальном мире, произвол верхолазов и хищность капитализма. Также они отомстили за когда-то разрушенный Монсегюр, охотно бросившись в Крестовый поход против «примитивных верований».
Начисто отрицая религиозную подоплеку нейкистского движения, и Поэтесса, и Сорок Два не смогли прочертить зримую грань и указать на разницу. Год за годом они оба впустую играли словами, пытаясь скрыть очевидное – налицо сходство идеологий и способов внедрения в умы человечьи…
Поэтесса утверждала, что все чудеса способен творить человек. Сам, лично, своими руками, уподобившись Богу. Три года назад человечество увидело, к чему могут привести подобные заблуждения. Потому что человек – не есть Бог, никогда им не был и никогда не станет. Предел пути его – возвышение над себе подобными. А все попытки грозить небу кулаком обыкновенно имеют особенность заканчиваться ударом молнии…
Далеко не все в этом мире, даже насквозь пропитанном наукой и Цифрой, имеет рациональное объяснение. Далеко не все. И ровно столько, сколько на Земле будут происходить крохотные или глобальные чудеса, среди людей найдутся жалкие трусы. Слабые духом человечки, боящиеся признать существование чего-то запредельного и волшебного, настаивающие на применениях фальсификаций, еще не открытых законах физики, математики и кибернетики.
– Запомнил, что именно от тебя требуется?
– Д-да… – Голос дрогнул всего чуть-чуть, но от Хуго это не укрылось.
Швед понимающе качнул головой, разворачиваясь на пассажирском сиденье просторного «Ауди Дромадера» так, чтобы максимально прямо смотреть на машиниста. В его глазах не читались ни усталость, ни раздражение. Даниэль знал, как хорошо шеф относится к нему и к остальным членам группы, но с волнением поделать ничего не мог.