Бинарная плащаница

– Собери людей, Кончар, – негромко распорядился он. – Найми много и надолго. Установи наблюдение за всеми уцелевшими объектами, к которым имел отношение «Кромлех». Пусть в каждом живом Анклаве наготове дежурит хотя бы одна оперативная группа, готовая сорваться по первому приказу. И еще отбери особенно надежных, идейных. Лучше всего из тех, кто служил Поэтессе еще до Дня Станции и умеет держать язык за зубами. Человек пять-шесть. Пусть прибудут сюда, бункеру не помешает охрана…

– Ты с ума сошел, старина? – Муджалид прищурился, еще раз хохотнув. – Хочешь вычистить казну организации еще до того, как та пополнилась? Наём стрелков на постоянную основу станет недешевым удовольствием, не так ли?

Бифорд ответил не сразу.

Смерил комнату широкими шагами, ловко пригибаясь под лампами, огибая «груши» и штанги на полу. Представил, что за бетонными стенами ждут его приказов и откровений почти два десятка тех, кто в свое время нарушил приказ Пророка, обрекая себя на забвение и обвинения в предательстве.

Почти два десятка надежных, умелых машинистов, верящих в нечто большее, чем простое торжество наркотика, специального вируса и бракованных нанов. Двадцать выживших из сотни. Два десятка декомпиляторов, узревших недоступное другим и променявшим жизнь в свободных Анклавах на тесноту старинного убежища. Стойких, терпеливо продолжающих работу, ни разу не пожаловавшихся на суровые условия жизни…

Сам Орландо Бифорд на нее тоже никогда не жаловался.

Ни четыре года назад, во время поспешного бегства из Европы. Ни чуть позже, когда собственными руками расчищал горную армейскую нору, налаживая коммуникации и таская припасы. Ни во время Инцидента, заставшего Бифорда в комнате, где сейчас разместились бильярдный и карточный столы. Ни после, когда связь с внешним миром оборвалась, причем надолго, а электричества не хватало настолько, что пришлось почти на полтора года выключать главное сокровище бетонного мешка…

Он прислушался, стараясь уловить ее гудение. Не смог, мешала толща стен.

Многим позже – через двадцать томительных месяцев после всемирной катастрофы – они восстановили энергосистему убежища, до той поры обходясь фонарями, кострами и факелами.

Вырвались на большую землю, оказавшуюся отныне не такой уж большой.

Выкупили в разрушенном наводнениями Дарвине уцелевшую рыболовецкую шхуну на компактном реакторе. Наняли инженеров, согласившихся прибыть на остров и реанимировать энергетический контур под старым бункером. Смонтировали собственные вышки связи, позволявшие перехватывать сигналы спутников, вернулись в сеть…

Платили, разумеется, услугами, раз в неделю наведываясь в уцелевшие по окрестностям города на весельном баркасе. Услугами…

Похлопав по упругой «груше», Орландо горько усмехнулся.

Да, к незаконному пополнению электронных счетов группа вернулась значительно позже. После поэтапного и повсеместного возрождения электронной коммерции, подкошенной глобальной потерей связи.

А на первых порах люди Бифорда чинили коммуникации в подтопленных океаном деловых центрах, ремонтировали компьютеры, помогали налаживать в Дарвине телефонную сеть и подключать радиовышки. Люди, совсем недавно поставившие на колени не только Цифру, но и весь нецифровой мир, стали поденщиками от собственного таланта, получая за работу не деньги – консервы и медикаменты.

Все это было позже, намного позже самых страшных дней в истории человечества, а потому Орландо Бифорд не жаловался на жизнь. Одолевают теснота, насекомые, крысы и горькое пойло вместо нормального кофе? Значит, так тому и быть. Просто во время следующей вылазки за провиантом нужно закупить более качественный порошок да рассыпать по всему подвалу новую партию яда…

И все равно концентрат напитка, засыпанный сейчас в комбайн на кухне, непередаваемо вкусней холодной дождевой воды, которую на протяжении месяца полсотни машинистов каждое утро слизывали с листьев папоротника, прежде чем отыскали родник. Полсотни настоящих гениев сети, лишенных самых простых навыков выживания в мире южных джунглей. Полсотни беспомощных детей, большая часть которых погибла в первые месяцы после бедствия…

Синтетическая тушенка? Она стократно лучше, чем жесткое и полусырое, совершенно непрожаренное мясо свиньи-бабируссы, успевшей распластать сразу троих «охотников», прежде чем те наконец расстреляли ее из «дыроделов» резервного арсенала.

Тусклый свет с потолка в постоянном режиме экономии энергии? Он в тысячу раз прекраснее тщедушного костерка, за границами которого во мгле поблескивают внимательные и немигающие глаза огромных полосатых кошек.

Иногда Бифорду не верилось, что они смогли все это пережить.