Читаем БИО (избранное) ГРАФИЯ полностью

Ах тонкие ценителирифмованной обителицену строки познавшиеих глазки не запавшиеИх души ненасытныесужденья аппетитныеИх пониманье ценностив нелепой соразмерностиСлова полны предвзятостиНи стимула ни святостиИх знание амбициипревыше эрудиции иИх показное жжениеигра воображенияИх тусклое величиекак что-то неприличное…

«Однажды он дабы не чокнуться со скуки…»

Саше Бальцеру

Однажды он дабы не чокнуться со скукиРешил стать мастером тире златые рукиВо-первых научился он давать советыСочинять сонеты и читать газетыЗатем чтоб бить навернякаУбил в себе холостякаЧто за собой не знать виныОн взял фамилию женыВ конце концов решить шить брюкиНу чем не мастер – золотые руки?

1970–1974

«Могут жить так только мухи…»

Могут жить так только мухи,Только мухи могут так.Но и мухи ходят слухиЖить не могут просто так.Даже мухи мрут со скуки.Оттого и ходят слухи.Но быть может сами мухиРаспускают эти слухи

«Я пытался в капле счастья…»

Я пытался в капле счастьяотыскать святую суть.Разложить хотел на частивесь её правдивый путь.Но из этого не вышлоровным счетом ничего.В правде нет иного смыслакроме счастья одного.

«Он пил один весь день всю ночь…»

Он пил один весь день всю ночьНикто не мог ему помочьА утром он усталый и больнойПришел совет держать со мнойУгрюм предельно краток точенКак видно плохо было очень

«Я выбил почву из-под ног…»

Я выбил почву из-под ногу памяти своей.Казалось мне: прожить я могбез памяти своейи помню я что мне тогданамного легче стало.Все б ничего да вот беда:памяти не стало

«Может быть, можно…»

Может быть, можножить осторожноМожет быть, даже, необходимоГорсточкой пепла, струйкою дымаЖить, умирая непоправимо.Только вот что я отвечу умуНа его детский вопрос: «почему?»

«В саду запущенном густом…»

В саду запущенном густомФруктовые деревьяКак мухоморы под дождемРастут без промедленьяИ не становятся ничутьНи суше ни печальней….Как видно в них сокрыта сутьМечты первоначальной

«Уж ломали меня, ломали…»

Уж ломали меня, ломаливсе ломали кому не лень.Убивали меня печалии расстреливал черный день.Но сломались мои печали,застрелился мой черный день.Что-ж выходит, меня ломали,все ломали, кому не лень?Уж ломали меня, ломали,убивали вчерашний день.

«Странную легкость я наблюдаю…»

Странную легкость я наблюдаюВ теле своемСтранное дело, мотив напеваю,Странный подъемСтранное дело, тоска околела,Полною грудью дышу.Странное дело – печаль улетела,Странное дело – пишу.

«Горько ли, сладко ли…»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Стежки-дорожки
Стежки-дорожки

Автор этой книги после окончания в начале 60-х годов прошлого века филологического факультета МГУ работал в Государственном комитете Совета Министров СССР по кинематографии, в журналах «Семья и школа», «Кругозор» и «РТ-программы». В 1967 году он был приглашен в отдел русской литературы «Литературной газеты», где проработал 27 лет. В этой книге, где автор запечатлел вехи своей биографии почти за сорок лет, читатель встретит немало знаменитых и известных в литературном мире людей, почувствует дух не только застойного или перестроечного времени, но и нынешнего: хотя под повествованием стоит совершенно определенная дата, автор в сносках комментирует события, произошедшие после.Обращенная к массовому читателю, книга рассчитана прежде всего на любителей чтения мемуарной литературы, в данном случае обрисовывающей литературный быт эпохи.

Геннадий Григорьевич Красухин , Сергей Федорович Иванов

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия / Образование и наука / Документальное