Био"Возрождение (СИ)

И пускай сейчас мы совершенно разные, как внешне, так и в душе, это не изменит главного. Мы вместе. Теперь навсегда.

И снова вспышки голокамер и возбуждённые выкрики нетерпеливых журналистов, запечатлевших один из самых сокровенных моментов, но теперь это не имело ни малейшего значения.

- Мне до сих пор кажется, что я под транквилизаторами, - едва слышным шёпотом призналась Роэлин.

- А я каждое утро щипаю себя за бок, проверяя, точно ли проснулась, - вторила ей Амелия и девушки одновременно рассмеялись, выпрямляясь, но так и не размыкая рук. – Знаешь, несмотря на всё, я верила, что твой уход – это не конец. Фрэя всегда считала нас тупыми бездушными куклами, но посмотри, как всё обернулось.

Амелия широко улыбнулась и жестом обвела вокруг, разом охватывая всё. Тут её взгляд задержался на ком-то позади меня и сестрёнка игриво прищурилась. В одно мгновение просканировала пространство, чтобы не оборачиваться и не выдавать тем самым собственный интерес, и предостерегающе цыкнула.

- Не засматриваемся на кузенов, мои дорогие, это будет большой ошибкой. И вообще! Протокол. Помним?

- Родственник? – С досадой вздохнула Амелия, неохотно отводя взгляд от Амина, и я утвердительно кивнула. – Жаль. Ладно, не последний мужчина на планете. Так что там у нас с протоколом?

- Улыбаемся и машем, - хохотнула я, припоминая наставления учителя этикета, и сестры заливисто рассмеялись следом, окончательно разряжая обстановку.

Спустя полчаса после пресс-конференции, устроенной прямо на краю космопорта, мы вернулись в институт. Журналисты были счастливы, ведь в их руки прилетела полноценная сенсация века, Трейси вообще пребывала в самой настоящей нирване, а остальные просто радовались удачному дню.

Сёстры, подзабыв за эти годы о том, как непросто даётся публичность, разошлись по комнатам отдыхать и морально готовиться к праздничному ужину в кругу семьи, а я уединилась в медицинском секторе, куда поместили маму. Она до сих пор находилась в биосаркофаге, но уже новейшего поколения и я лично протестировала её текущее состояние, чтобы принять главное решение жизни. Корректировать ли маме память?

Пятнадцать лет в психиатрической клинике – не шутка. Мало просто очистить организм от психотропных препаратов, необходимо вдумчиво поработать с сознанием и подсознанием.

И скорее всего… Придётся.

Через час, имея на руках экспертные заключения и собственные результаты обследования, я собрала минисовет. Я, Трейси, Ишшер – самые заинтересованные в положительном исходе члены семьи. Не спорю, остальные тоже были бы не прочь озвучить своё мнение, но по большому счёту я его уже приняла, а эти двое нужны были мне лишь для поддержки. Трейси для моральной, а Ишшер для ассистентской.

- Итак, буду кратка. За последние пятнадцать лет в жизни Ташель не происходило ничего значимого. Лишь регулярные курсы навязанного медикаментозного лечения, вредящие телу и психике. Я предлагаю не ограничиваться внешней психологической помощью, а радикально удалить тот участок памяти, который отвечает за этот период. В случае, если этого не сделать, а идти стандартным путём реабилитации, возможны неоднократные срывы на множество триггеров, которые закрепились в её сознании за эти годы. Я не желаю портить маме жизнь, когда в моих руках находится реальная возможность ей помочь.

- Я полностью согласна с тобой, - Трейси произносила слова медленно, словно старательно взвешивала каждое. – Если ты уверена в своих силах – сделай это. У меня лишь одна просьба, и как мне кажется, не лишённая смысла. Не удаляй всё подчистую. Оставь в воспоминаниях хотя бы неделю жизни в клинике, чтобы Ташель в полной мере осознавала, через что ей пришлось пройти. Да, не удивляйся, - старейшина заметила моё недоумение и с нежностью провела ладонью по биосаркофагу, на несколько секунд уходя глубоко в себя. – Любой опыт бесценен, даже такой. Лишения закаляют, а спасение из лап безысходности ценится лишь тогда, когда помнишь о них. Это горький урок, но зная характер Ташель, я уверена, она примет его с пониманием.

- Хм… - Кажется, я понимала, о чём говорит бабушка (Пресвятая биоматрица! Бабушка!!!), и в целом была согласна, но всё равно не удержалась. – Какой она была? Характером.

- Вы очень похожи, - мягко улыбнулась Трейси и морщинки-лучики украсили её лицо. – Особенно характером.

Это перевесило последние сомнения, и мы с Ишшером взялись за дело. Трейси, заверив, что будет тише воды ниже травы, осталась с нами в качестве стороннего наблюдателя и ещё через час мы завершили первую в моей жизни глубокую коррекцию памяти. Это был не блок и даже не выжигание воспоминаний, а полноценное целебное очищение всех повреждённых участков. Эпизодическая память, мышечная, образная и даже часть рефлексов. Одно цеплялось за другое и я дико устала держать концентрацию на должном уровне, особенно когда приблизилась к пограничному участку воспоминаний, но благодаря моему хвостатому ассистенту всё прошло просто идеально. Естественно, потребуется не один день комплексных лечебно-восстановительных процедур, но главное сделано.