Биография Белграда

В 1764 году, в связи с реформированием гусарских полков, Пишчевич получил чин подполковника и был переведен в харьковский полк полковника Николы Чорбы, в 1766 году вместе с ним участвовал в учениях в селе Валки. В феврале 1767 года Пишчевич был переведен в Ахтырский полк под командованием генерала Подгоричанина. В марте, оставив жену и детей в Новой Сербии, Пишчевич в Киеве нагнал свой полк и двинулся вместе с ним в Польшу.

После пересечения границы и недолгой остановки в Житомире и Бродах Пишчевич получил секретный приказ отправиться с небольшим отрядом в уездный город Винницу Брацлавского воеводства. Оставаясь там до августа 1767 года, Пишчевич установил связь с генерал-поручиком польским и виночерпием литовским, графом, а впоследствии и маршалом Потоцким и в качестве представителя России принял участие в провозглашении русско-польской конфедерации в Брацлавском воеводстве. Выполнив свое задание, он вернулся в полк, который шел на Варшаву с приказом осадить город. В Варшаве во время заседания сената были произведены аресты. Некоторые арестованные (краковский епископ Солтык, граф Ржевусский с сыном и киевский епископ Залусский) были доверены Пишчевичу и под его надзором доставлены через Гродно в Вильно, а там переданы русскому генералу Нумерсу. Когда после создания так называемой Барской конфедерации Польша при содействии Турции выступила против России, находившийся в Польше Пишчевич принял участие в войне, которую назвал «несчастным кровопролитием».

Во время большой Русско-турецкой войны (1768-1774) Пишчевич под началом генерала Румянцева возглавил Ахтырский гусарский полк. Полк стоял в Румынии, сюда же переехала и семья; лето Пишчевич проводил в Бухаресте, живя жизнью высшего русского офицерства, не лишенной удовольствий даже во время войны. Он проявил мужество при первых же столкновениях с врагом и за сражение при Журжее был удостоен награды.

После заключения Кючук-Кайнарджийского мира Пишчевич вернулся в Россию и в 1775 году участвовал в уничтожении и переселении Запорожской Сечи, последовавшими за подавлением крестьянской войны Е. Пугачева. Пишчевич снова оказался под командованием своего земляка Петра Текели, ставшего уже генералом и руководившего ликвидацией Сечи и переселением казаков.

Здесь, как и много лет назад, Пишчевич вновь стал свидетелем столкновения между сербскими колонистами и местным населением, не признававшим создание на Украине Новой Сербии.

* * *

После смерти отца Пишчевич занялся формированием нового Далматинского полка из переселенцев-земляков; он продолжал военную службу, находясь недалеко от своих земельных владений в Дмитровке и в окрестностях Крылова. В 1777 году он ездил в Петербург, где встречался с Потемкиным, был принят у престолонаследника и получил аудиенцию у Екатерины Великой. Его произвели в генерал-майоры и пожаловали тысячу душ в Могилевской губернии. Но, вернувшись из Петербурга, Пишчевич отказался возглавить Болгарский гусарский полк на Буге, и это вызвало новую вспышку уже давно тлевшего конфликта между ним и Текели.

В 1778 году Симеон Пишчевич, после выговора по службе, поссорившийся со старшим сыном, усталый и подавленный (у него только что умерла вторая жена), подал прошение об отставке и, к удивлению своих высоких покровителей в Москве и Петербурге, ушел с военной службы на пенсию, отослав детей учиться: сыновей — в военные школы, а дочерей — в воспитательное общество при Смольном монастыре в Петербурге. После этого он поселился в селе Скалеваты, все свое время посвящая написанию мемуаров и «Истории сербов».

В 1782 году, когда Пишчевич в Новом Миргороде работал над окончательной редакцией своих записей, его посетил другой мемуарист — Герасим Зелич. Направляясь в Херсон в гости к своему приятелю генералу И. Д. Ганнибалу (тот был дедом Александра Пушкина, то есть дядей матери поэта), Зелич заехал в сербскую колонию в Новом Миргороде.

«.. .20 июня 1782 года я благополучно прибыл в Ново-Миргород в Новой Сербии, — пишет Герасим Зелич в своем „Житии", — и нашел там г-на майора Йована Скорича, ближайшего моего соседа из Меджеды в Далмации, и много других сербов. Некоторые по разным политическим обстоятельствам того времени бежали из Венгрии и Баната, другие, из Сербии, Боснии и Херцеговины, спасались от бремени турецкого ига, третьи переселились из Далмации и Албании ввиду притеснений венецианских и, прибыв в Россию, населили пустующую землю, которая стала после этого называться Новая Сербия. И других знатных господ я здесь узнал: славного Текелию генерала, генералов Чорбу и Хорвата из Баната, графа Ивана Подгоричанина из Черногории, генерала Пишчевича из Паштровичей и князя Анту Стратимировича, генерала из Нового Эрцега в Боке Которской... Все вышеупомянутые господа в Новой Сербии встре тили меня прекрасно и с великодушной милостью на дорогу меня одарили...»