Биография и книги

«Действия «живых личностей» в пределах каждой такой общественно-экономической формации, действия бесконечно разнообразные и, казалось, не поддающиеся никакой систематизации, были обобщены и сведены к действиям групп личностей, различавшихся между собой по роли, которую они играли в системе производственных отношений, по условиям производства, и след., по условиям их жизненной обстановки, по тем интересам, которые определялись этой обстановкой, - одним словом, к действиям классов, борьба которых определяла развитие общества» (В.И. Ленин Соч. Изд. четвертое, т.1, стр.391).

Всё определение классов, как групп в системе производственных отношений здесь уже дано. Определение классов можно найти и в других работах Ленина и не только его, было бы желание. Да и искать не надо. Чисто логически понятно, что это не тот вопрос, который мог мучить великого человека всю жизнь.

Сама статья, из которой Кагарлицкий взял ленинское определение классов вовсе не «случайная статья о паровозе», как представляется Кагарлицкому. Это известная, большая и важная работа, выходившая отдельной брошюрой, с серьезными теоретическими обобщениями, в ней Ленин раскрывает разницу между коммунистическим и капиталистическим трудом, касается вопросов женского труда и отмирания классов, а вот как раз о паровозе в тексте Ленина ничего нет. Называется работа, о которой идет речь «Великий почин». Очевидно, Кагарлицкий не знает, о чем пишет и никогда статьи Ленина не читал, и даже не просматривал. О паровозе и все тут. Поэтому, конечно, и определение классов в этой статье по Кагарлицкому дано не к месту. Хотя любой, кто откроет томик Ленина с указанной работой, сможет убедиться, что определение классов там дано очень даже по делу. Ленин пишет о завоевании власти пролетариатом, о последующем отмирании классов и чтобы показать сложность пути к этому отмиранию ему потребовалось еще раз сказать о том, что такое класс. А вот про паровоз там ничего нет.

Но Кагарлицкому так нравится его нелепая фантазия, что он повторяет ее еще раз уже в конце книги:

«С этим вопросом мучился и Ленин. Отсюда и явное возбуждение, с которым он записывает внезапно озарившую его (и действительно гениальную) формулировку об общественном разделении труда, - в самом неподходящем месте, в статье о ремонте паровоза» (стр. 310).

Надо же так самозабвенно выдумывать такие удивительные глупости. По-моему, очевидно, что после такого ни одному слову Кагарлицкого верить нельзя. Никакой вы, сударь, не интеллектуал, а самый, что ни на есть настоящий шарлатан.

В книге Кагарлицкого нет ничего о происхождении марксизма, о его связи со всем предыдущим философским, научным развитием человечества, нет ни философии, ни политэкономии, есть только бредовые, бессвязные фантазии.

Естественно, больше всего место в книге уделено западному марксизму: Франкфуртской школе, Грамши, Парижу 68 года. Почему-то уверен, что знатоки этих тем, если наберутся сил ознакомится с книгой Кагарлицкого найдут там не мало забавных фантазий.

Легкость в мыслях у Кагарлицкого, что и говорить необыкновенная. Вот только некоторые заявления.

«Когда люди с высокой квалификацией выходят на рынок труда в секторе низкой квалификации, они наносят страшный ущерб тем, кто на этом рынке действует, потому что делают ту же работу лучше» (стр. 327).

Опять-таки нет никаких цитат, ни ссылок на какие-то исследования этого вопроса. Откуда что берется? А по-моему, все как раз наоборот. Я, например, очень сомневаюсь, что Кагарлицкий лучше вычистит мусоропровод и уберет подъезд, чем наша дворничка тетя Люба из Воронежа.

Или вот:

«Советские программисты умудрялись на менее мощных компьютерах получать результаты с той же скоростью, что американцы - на более мощных. Американцы просто полагались на свое «железо», а наши - нет, они его еще на программном уровне усовершенствовали».

Какие программисты, какие результаты, где и когда? Я вот слышал, что наши первые компьютеры были сильнее западных. Но это все пустые разговоры.

А вот о причинах плохого отношения Маркса к Герцену:

«И тем не менее в отношении Маркса к Герцену есть какой-то иррациональный страх. Его пугает то, что среди русских появились социалисты. У него есть ничем не обоснованное, нечетко сформулированное опасение, что в России может произойти какое-то противоестественное скрещивание социалистических идей с имперской идеологией» (стр. 53).

Где это «нечетко сформулированное опасение»? Все это опять совершенно голословные утверждения. Я вот именно таких опасений у Маркса по поводу России не припомню. Может быть они уж слишком «нечетко сформулированы»? Хотя я, например, прекрасно помню опасения классиков по поводу принятия за социализм любых мер государственного вмешательства в экономику. Вот, что пишет по этому поводу Энгельс Бернштейну 12 марта 1881 года: