Биография Л.Н.Толстого. Том 4

Л. Н-ч несколько раз ездил туда, навещая больного, и всегда уезжал с тяжелым чувством, что брат его не покоряется приближающейся перемене, а борется и страдает.

Так, 15 августа он записывает в дневнике:

"Пирогово. Три дня здесь. У Сережи было очень тяжело. Он жестоко страдает и физически, и нравственно, не смиряясь. Я ничего не могу сделать, сказать хорошего, полезного".

Наконец, силы оставили его, и Л. Н-ч записывает в дневнике:

"26 августа. Пирогово. Сережа умер. Тихо, без сознания, выраженного сознания, что умирает. Это тайна. Нельзя сказать, хуже или лучше это. Ему было недоступно действенное религиозное чувство. (Может быть, я еще сам себя обманываю; кажется, что нет). Но хорошо и ему. Открылось новое, лучшее. Так же, как и мне. Дорога, важна степень просветления; а на какой она ступени в бесконечном кругу - безразлично".

В самом же Л. Н-че жизнь била ключом, и напряженная внутренняя работа не переставала. Возвращаясь несколько назад, мы даем страничку его дневника, представляющую выражение той новой ступени сознания, на которую Л. Н-ч вступил в это время.

"30-го апреля. Все так же думаю по утрам (просыпаясь) о своем философском бреде. Думал и вчера и нынче вот что:

1) Наше постоянное стремление к будущему не есть ли признак того, что жизнь есть расширение сознания? Да, жизнь есть расширение сознания.

2) Движение, все движение в мире материальном, начиная с движения сердца, до движения Сириуса, есть только иллюзия, происходящая от расширения сознания: все больше и больше ожидаю, узнаю, переживаю (je m'entends).

3) Для того, чтобы могло быть расширение сознания (благо), нужно, чтобы оно было ограничено. Оно и ограничено пространством и временем.

4) Сначала кажется, что я материальное (я принимаю свои пределы за себя), потом кажется, что я что-то духовное, т. е. что-то, как материалисты говорят, что-то из тонкой материи, отдельное. Потом сознаешь, что ни материального, ни духовного нет, а есть только прохождение чрез пределы вечного, бесконечного, которое есть Все само в себе и ничто (нирвана) в сравнении с личностью.

5) Живя сознанием телесности, человек - эгоист, борец за свои радости; живя с сознанием духовного существа, он - гордец, славолюбец; живя в сознании своего участничества в божестве, он делает то, чего хочет и что делает Бог; благо всем".

В начале года Л. Н. много читал немецких философов; в дневнике своем в феврале он записывает:

"Читал Канта, восхищался, теперь восхищаюсь Лихтенбергом. Очень родственен мне".

Подобное же мнение Льва Николаевича с большими подробностями приводит немецкий журналист Ганц, посетивший в это время Ясную Поляну.

Приветствуя гостя, Л. Н-ч сказал:

- В настоящее время я нахожусь под влиянием двух немцев. Я читаю Канта и Лихтенберга и очарован ясностью и привлекательностью их изложения, а у Лихтенберга - также остроумием. Я не понимаю, почему нынешние немцы забросили обоих этих писателей и увлекаются таким кокетливым фельетонистом, как Ницше. Ведь Ницше совсем не философ и вовсе даже и не стремится искать и высказывать истину... Шопенгауэра я считаю и стилистом более крупным. Даже если признать у Ницше яркий стилистический блеск, то и это - не более как сноровка фельетониста, которая не дает ему место рядом с великими мыслителями и учителями человечества.

Но вот новые литературные замыслы возникают в душе Л. Н-ча, клонящиеся к выражению все той же дорогой ему идеи.

7-го мая он записывает в дневнике:

"Мне все больше и больше кажется, что нужно и есть что сказать о причинах подавления духовной жизни людей и о средствах избавления. Все то же, старое: причина всего - насилие, оправдываемое разумом насилие, и средство избавления - религия, т. е. сознание своего отношения к Богу. То же хочется выразить в художественной форме: Николай I и декабристы. Читаю много хорошего по этому".

"Декабристы" действительно снова занимают внимание Л. Н.

В заграничном русском журнале "Освобождение" того времени появилась следующая заметка литератора кн. Гр. Волконского.

"В "Новом времени" от 3 июня 1904 г. (№ 10148) был помещен "Маленький фельетон - Новое из прошлого гр. Л. Н. Толстого", статья эта подписана была литерами W. W. и в ней говорилось:

"Известно, что в 1878 г. гр. Л. Н. Толстой задумал писать "Декабристов"... С каким великим энтузиазмом относился Л. Н. Толстой к задуманному произведению, которого ему не суждено написать (кроме отрывков). Как известно, по крайней мере по слухам, он не нашел в фигурах декабристов достаточно характерных русских черт, да и вообще достаточной важности, чтобы можно было из них сделать центр большого эпического создания".

Я послал эту вырезку "Нового времени" графу Толстому с письмом, где говорил: "Вы меня обяжете, если ответите мне на мой вопрос: неужели это верно? Я предполагаю, что это просто скверная инсинуация "Нового времени", совершенно запутавшегося в современных вопросах русской жизни и в вопросах русской истории. Тяжело видеть как давление цензуры или желание понравиться правительству уродует русскую мысль". Вот строки, которые я получил в ответ: