Биография нечисти 2

Армейская карта охватывала значительно большую территорию, но всё что можно было использовать как ориентир скорее всего уже давно устарело. Карта ещё советская, и многое давным-давно потеряло актуальность. Разрушительные выбросы и штормы, «тектоническая» по силе эрозия почвы, рождённые Зоной аномалии — каждый из этих факторов не мог не оставить своего отпечатка. Иное дело рукотворная карта Харитонова. Она содержала сведения, которые были полезны любому бродяге. Кое-что он переименовал в соответствии со сложившейся ситуацией, да и второстепенными фактами он не пренебрегал. Во многих местах, с аккуратностью педанта, были нанесены опасные участки, которые следовало обойти стороной.

Макс проследил по военной карте свой путь, отыскал промышленный объект, который был виден вдали. Потом переключился на карту Связного и удовлетворённо улыбнулся. На схеме Связного вся обширная область за Радонском была обозначена как «Мёртвый угол».

4

Макс вспомнил старого коробейника Лукича, его жену Светку. Улыбнулся и потянул из упаковки галету. С аппетитом сжевал её и взял вторую. Тогда старикан здорово ему помог: вытащил из болота, проводил к очагу, а его сердобольная бабка даже накормила. Дед говорил, что частенько возит посылки в «Мёртвый угол» — значит там есть люди, с которыми можно поладить.

«Передышка мне не повредит, - подумал Воробьёв. - Да и людей можно поспрашивать по моему делу. Глядишь кто-нибудь и прояснит некоторые детали».

Время шло к вечеру. Дождь всё не унимался, а тут ещё ветер злющий разыгрался. То капюшон сорвёт, то «плюнет» россыпью брызг в физиономию. Оставаться в заброшенной деревне ему не хотелось, слишком уж неприятными были ассоциации с ночёвкой в салоне троллейбуса. Он дожевал галеты, выпил остатки воды и, подхватив вещички, покинул «гостеприимный» двор.

Макс отлично понимал, что на пустынном тракте серьёзно рискует шкурой, и всё-таки желание поскорее добраться до людей пересилило всякие опасения. Это было неосознанное и во многом естественное желание обычного человека с его тягой к обществу, к вербальному общению с себе подобными, тягой к зрительному восприятию соплеменников. Это было естественное желание получить поддержку и даже защиту от своих.

Он вышел на дорогу и, склонив голову, чтобы уберечь лицо от ветра зашагал в сторону далёких заводских труб. Вероятность, что ночь настигнет в пути была достаточно велика, но раз уж сорвался, так и не жалуйся.

Он прошагал не меньше двух километров, а кирпичные трубы как были где-то у горизонта, так там и остались.

«Чёрт его знает, может это какой-то мираж, - подумал Журналист. - Визуальный обман созданный стараниями Зоны».

Вода насквозь промочила одежду и холодными струйками стекала по спине. Мокрые локти, колени, захлюпало в ботинках.

«В тепло бы сейчас, - Макс поёжился и вспомнил горячие летние деньки. - Или на худой конец поближе к костерку...»

И вдруг в порывистом завывании ветра, он расслышал звук монотонно работающего автомобильного движка. Остановился и, обернувшись, уставился на светящиеся фары грузовика.

Глава 16

1

Он поздно сообразил, что в сложившихся условиях лучше бы нырнуть в придорожную канаву. Кто находился в грузовике? С какими намерениями они двигались в это время по пустынному тракту? И как эти люди поступят с одиноким путником, который бесцельно брёл по дороге и представлял отличную мишень для тренировок по стрельбе? Вот что будоражило воображение Макса в те секунды, которые потребовались машине, чтобы с ним поравняться.

Хвататься за автомат с его стороны было в данной ситуации опрометчивым шагом. Его могли застрелить на ходу, прямиком из окошка, только заметив попытку к сопротивлению.

Грузовик затормозил, остановился. Это был старенький армейский «Урал» с кунгом. На борту фургона Макс прочёл забрызганную грязью надпись «Сафари». А ещё он заметил цепь-громоотвод, которая длинным хвостом тащилась по асфальту. Колёса с турбонаддувом. Несколько мощных прожекторов на крыше. На окнах решётки из сетки рабицы. В металлическом борту кунга амбразура для пулемёта.

В кабине было темно, да и в кунге, по крайней мере на первый взгляд, темень хоть глаз выколи. Вполне оправданная предосторожность, ведь в освещённой кабине человеческий силуэт как на ладони.

- Про оружие забудь! - рыкнул из кабины водитель. - Кем будешь?

- Успокойся! Я и не собирался применять пушку, - столь же неприветливо огрызнулся Макс. - Сам-то кто?

- Значит бродяга! - задребезжал металлом голос. - Вашего брата по наглости можно определить. Шаритесь, где не надо, только под ногами шныряете как крысята.

- Да знаю я его! - послышался женский голос. - Этот паренёк с Сержантом водится, ну тем что в «Эдеме» вечно трётся. Крепкий видать, вон как на ноги прочно стал, в одиночку прёт по дороге и не боится никого.

Вспыхнул фонарик. Его луч тут же ударил в лицо Воробьёва и тот непроизвольно зажмурился. Прикрывшись ладонью он попытался рассмотреть дамочку на пассажирском сиденье, но по-видимому она это поняла и намеренно сделала свет ярче.