Биография отца Бешеного

Пошли мы с ним на какую-то официальную встречу. Идем, разговариваем. Вдруг Михаил Петрович остановился как вкопанный и удивленно на кого-то уставился. Повернулся и я. Стоит порядочная очередь к бочке с разливным пивом. И в середине очереди, куда смотрел Михаил Петрович, я увидел подполковника, который как ни в чем не бывало стоял с бидончиком в руках.

Подходит к нему Михаил Петрович и говорит:

- Товарищ подполковник, как вам не стыдно позорить свою форму?

- Послушайте, папаша, идите своей дорогой, - отмахнулся тот.

- Какой я вам папаша? - разозлился Михаил Петрович и скинул с себя плащ, оставшись в форме генерала, с иконостасом орденов и медалей во всю грудь, среди которых были и два ордена Ленина.

Подполковник мигом отшвырнул бидон в сторону, вытянулся во фрунт.

- Виноват, товарищ генерал! - отдал честь. - Простите! Можно идти?

- Идите! - махнул рукой Михаил Петрович.

Не мог старый генерал пройти мимо офицера, который в форме стоит в очереди за пивом. Да и вообще, офицер с бидончиком в руках - жалкое зрелище!..

В этом был весь Михаил Петрович!

Пусть земля ему будет пухом! Хороший был человек...

Была у меня еще интересная история, связанная с именем генерала Еремина. Как-то один из его соратников, занимавший в прошлом высокую должность в Органах, рассказал мне уникальную историю о том, что во время войны, в самый трудный момент для Москвы, Политбюро ЦК КПСС приняло решение о вывозе тела Ленина из Мавзолея в безопасное место. Естественно, это задание было сверхсекретным и о важном грузе знали лишь единицы, да и то люди с самыми большими звездами.

Мне захотелось написать об этом статью. Потратив много сил и времени на встречи, беседы, исследование скупых документальных источников, я наконец написал ее. Но ни "Правда", ни "Известия" не жаждали опубликовать мое исследование. Редакторы разводили руками и ничего не объясняли, и только один заметил, что разрешение может дать только глава КГБ. Прекрасно помня о своих, мягко сказать, не очень доброжелательных контактах с Органами, я долго раздумывал прежде, чем решиться пойти на контакт с главой этого страшного ведомства. Но в какой-то момент махнул рукой: будь что будет, и уговорил Михаила Петровича, и тот через своих друзей-ветеранов сумел организовать мне встречу с Председателем КГБ Ю.В. Андроповым.

За день до встречи ко мне заехал офицер по спецпоручениям и сказал, что Юрий Владимирович назначил мне встречу, но сначала хочет прочитать мою статью. Я дал рукопись.

На следующий день в сильном волнении и с дрожью в коленях я появляюсь в приемной точно в назначенное время. Помощник Андропова, сообщив, что у меня только пять минут, открыл передо мной дверь в огромный кабинет хозяина Лубянки.

Юрий Владимирович был довольно высокого роста и, к моему удивлению, вышел из-за мощного стола и поздоровался со мной за руку.

- Мне понравился стиль вашей статьи. - Это были первые слова, произнесенные им, потом он сделал паузу и добавил: - То есть то, как вы пишете... Присаживайтесь...

Он расспрашивал меня о работе, о моих планах, много говорил о литературе и кино. Вместо пяти минут я пробыл у него в кабинете точно двадцать три минуты. Перед самым уходом, после его пожеланий мне творческих успехов, я все-таки рискнул спросить:

- А что с моей статьей?

И услышал от него лишь одно слово:

- Несвоевременно...

Не знаю, что думали другие, общавшиеся с Юрием Владимировичем, но мне он показался очень умным, я бы сказал, даже талантливым человеком и совсем не страшным...

Может быть, я притягиваю за уши действительность, но после этой встречи, вероятно, оттого, что после нее в отношении меня не было никаких последствий: меня не расстреляли, не посадили в Лефортово, да и помощник видел, как Хозяин дружелюбно простился со мной, - я почувствовал, что некоторые люди ко мне стали относится чуть настороженно... а некоторые заискивающе, наверное, так, на всякий случай...

Тем не менее я до сих пор жалею, что не спросил Андропова, почему с таким пристрастием относятся ко мне сотрудники Органов. Этот вопрос вертелся в моей голове всю беседу, но я так и не решился задать его... думаю, из страха...

Однако продолжим...

Однажды я случайно повстречал Женю Гинзбурга, который предложил мне поработать с ним на телефильме "Бенефис Гурченко" в качестве второго режиссера. Не имея ничего лучшего, я согласился. На этом фильме я с огромным удовольствием встретил таких поразительных актеров, как Армен Джигарханян, Александр Ширвиндт, и великого танцора - Мариса Лиепа.