Биография отца Бешеного

В главное здание университета я переехал только через два года. И первым моим соседом оказался профессор из Японии - Укеру Магасаки, приехавший в Москву на стажировку по русской филологии. Его имя и фамилию я дал первому тренеру моего Савелия Говоркова по восточным единоборствам в романе "Срок для Бешеного".

За полгода до моего перевода в главное здание у меня появилась первая сберегательная книжка, на которую, наученный горьким опытом, я откладывал сэкономленные рубли. И не только от стипендии.

Укеру Магасаки был, по нашим понятиям, очень богатым человеком. В день моего рождения он повез меня в валютный магазин "Березка", где в подарок купил мне финское зимнее пальто на меховой подкладке, огромный мохеровый шарф, две нейлоновых (самый последний писк моды тех лет) сорочки, белую и голубую, и черные кожаные перчатки на белом меху. Все это обошлось ему около двухсот долларов.

Я никогда не получал столь ценных подарков и был просто обескуражен. Кстати, именно во время соседства с Укеру на очередной вечеринке я познакомился с Леной, студенткой географического факультета.

Эта черненькая, с прической под Мирей Матье, симпатичная девушка, с округлыми весьма соблазнительными коленками, сразу привлекла мое внимание. Происходила вечеринка в комнате общежития и была достаточно интимной: неяркий свет, медленная музыка, хорошее вино. Все это располагало к чувственности, к быстрому сближению.

При первой же возможности я пригласил Лену на танец. Наш танец растянулся почти на весь вечер: расставались мы только в те редкие моменты, когда кому-то все-таки удавалось отобрать ее у меня на один танец. Наши ауры настолько совпали, что нам просто хотелось быть вместе. Мы настолько увлеклись, что стали внаглую, не обращая ни на кого внимания, целоваться и обниматься.

Кто-то не выдержал и из зависти предложил:

- Шли бы вы, влюбленные голубки, отсюда куда подальше: смотреть тошно!

- И уйдем! - решительно заявила Лена, подхватила меня под руку и повела к выходу.

- Куда пойдем? - спросил я, когда мы остались одни.

- К тебе можно?

- Конечно! - обрадовался я...

Дня за три до нашего знакомства Укеру договорился с ректоратом и переехал в отдельную комнату, но мы продолжали с ним общаться. Через пару месяцев у него заканчивалась стажировка в Москве, и он начал потихоньку избавляться от ненужных вещей, продавая по очень низким ценам. За двести рублей он продал мне японский стереомагнитофон "Айва", около ста больших пластинок английского производства с записями Элвиса Пресли, Тома Джонса, "Битлз" и многих других популярных в то время групп и звезд эстрады. Всю коллекцию он продал мне по цене, по какой продавались в наших магазинах долгоиграющие пластинки: от рубля восьмидесяти до двух рублей двадцати копеек за штуку.

Я не был фанатом-любителем пластинок, предпочитая слушать магнитофонные записи, и потому не представлял их реальной ценности. Можете себе представить мое радостное удивление, когда я предложил нашему университетскому торгашу одну из пластинок и тот неожиданно выложил мне тридцать пять рублей!!! В конечном итоге, заплатив оптом Укеру двести рублей за всю коллекцию, я получил за них две тысячи пятьсот рублей, существенно увеличив свой капитал на сберкнижке...

Кстати, об этой сберкнижке. К окончанию учебы на ней скопилось около шести тысяч рублей, но я их не тратил, оставляя "на черный день". А потом закрутились события: поездка за границу, стажировка на "Ленфильме", отбывание наказания, и я начисто забыл о ней. Обнаружил я сберкнижку случайно, но уже тогда, когда эти шесть тысяч - огромная сумма в те дни моего студенчества превратились после денежной реформы в жалкие гроши, и эту потерю я горше всего оплакиваю в своей жизни...

* * *

В ту ночь Лена осталась у меня, а на следующий день я предложил ей выйти за меня замуж. К моему изумлению, она согласилась. Она была удивительно нежным существом. Запомнилось, как трогательно Леночка относилась к цветам. Увидев на дороге брошенный кем-то цветок, она бережно поднимала его, относила в сторону от дороги и там заботливо устраивала в траве.

- А вдруг на него кто-нибудь случайно наступит? Жалко же... - объясняла она, заметив мой недоуменный взгляд.

Лена была москвичкой, причем единственным ребенком в очень обеспеченной семье: и мать и отец у нее были профессорами, а отец, за выведение особого сорта морозоустойчивого картофеля, получил даже государственную премию. Они жили в большой трехкомнатной квартире в районе метро "Кропоткинская". Родителям я понравился, и мы получили их благословение.