Биография, творчество

29. Апулей и Главкия подвергли изгнанию Метелла24, после того как они склонили на свою сторону Гая Мария, тайного врага Метелла, исправлявшего тогда в шестой раз консульскую должность. Составленный ими тремя план действий сводился к следующему. По внесенному Апулеем законопроекту должна была быть разделена земля, которая теперь у римлян называется Галлия и которую занимали в свое время кимвры, кельтское племя. Их незадолго до того прогнал Марий, и самую землю, как уже не принадлежащую галлам, приобщил к Риму. К законопроекту было добавлено: если народ его утвердит, сенат в течение пяти дней должен под клятвою обязаться привести законопроект в исполнение; кто из сенаторов такой клятвы не даст, не может оставаться в сенате и должен уплатить в пользу народа 20 талантов. Всем этим имелось в виду отомстить тем, кто настроен был против Апулея, в том числе и Метеллу, который по своему настроению не мог согласиться дать упомянутую клятву. Таков был законопроект Апулея. Он назначил день для его рассмотрения, причем разослал гонцов с уведомлением об этом сельских жителей, на которых всего более рассчитывал, так как они служили в армии под командой Мария. Римский народ относился к законопроекту с неодобрением, потому что он направлен был на пользу италийцам.

30. В назначенный для обсуждения законопроекта день возникло волнение, причем те из трибунов, которые противодействовали его проведению и потому подвергались со стороны Апулея оскорблениям, сошли с ораторской трибуны. Городская чернь стала кричать, что во время заседания народного собрания был слышен гром, а вследствие этого у римлян нельзя было выносить никаких решений. Сторонники Апулея тем не менее насильственно продолжали заседание. Тогда горожане подпоясали свои плащи, схватили попавшиеся им под руку дубины и прогнали сельчан. Последние, в свою очередь, по призыву Апулея, бросились с дубинами же на горожан и насильственно провели законопроект. После того как он был утвержден, Марий как консул обратился к сенату с предложением подумать о соблюдении данной ими клятвы. Зная, что Метелл человек твердый в своем мнении и стойкий в своих мыслях и словах, Марий с умыслом первый высказал свое мнение и заявил, что он лично никогда по доброй воле такой клятвы не принесет. После того как и Метелл высказался в таком же смысле и все прочие одобрили его и Мария, последний закрыл заседание сената. Затем на пятый день — это, по законопроекту Апулея, был последний срок для принесения клятвы — Марий около девятого часа поспешно созвал сенат и объявил, что он боится народа, который очень ревностно относится к проведению законопроекта: впрочем, он нашел такое изворотливое средство: принести клятву повиноваться этому закону, когда он будет законом. Тогда ожидавшие его утверждения сельчане разойдутся по своим делам, а потом нетрудно уже будет доказать, что не может считаться законом тот законопроект, который утвержден вопреки отеческим постановлениям, насильственно и под раскаты грома.

31. После этих слов Марий не стал ожидать, чем дело кончится, и, в то время как от расставленной им ловушки и бесплодно потраченного времени все молчали в оцепенении, не дал им сроку обдумать все происшедшее и направился в храм Сатурна, где нужно было приносить клятву квесторам. Там Марий первый, а также его сторонники принесли клятву, принесли ее и все прочие, боясь каждый за самого себя. Один только Метелл не принес клятвы, но бесстрашно продолжал оставаться при своем первоначальном решении. На следующий день Апулей послал к Метеллу судебного пристава, который должен был удалить его из здания сената. Когда остальные трибуны стали его защищать, Главкия и Апулей бросились к сельчанам и начали говорить им, что не будет у них земли, не будет утвержден закон, если Метелл не будет изгнан. Тогда составили декрет об изгнании Метелла; консулы добавили к нему, что никто не должен допускать Метелла к пользованию ни огнем, ни водой, ни приютом, причем заранее назначили день, когда этот декрет должен подвергнуться обсуждению. Среди горожан поднялось страшное возмущение, и они стали все время сопровождать Метелла с кинжалами в руках. Метелл приветливо беседовал с ними, благодарил их за доброе к нему расположение, но сказал, что он не допустит, чтобы из-за него возникла какая-либо опасность для отечества. С этими словами Метелл и удалился из города. Апулей утвердил декрет, а Марий распубликовал его содержание.