Биохакер

Хотя ничего плохого он, разумеется, не делал – но Вечерский умел зацепить за душу, как крюк мортуса, цепляющий чумной труп под ребро.

Ариадна не плакала, только дрожала, вжимаясь головой в его плечо и крепко-крепко обнимая руками, словно он уже уходил. От нее нежно пахло корицей, зубной пастой, грейпфрутовым гелем для душа и немного потом. Не хотелось никуда идти, не хотелось отрываться от этого, ставшего родным, запаха. Чувствуя себя лжецом, он пересказал ей то, что сказал ему Вечерский:

– Омнии… помнишь, я тебе рассказывал про омний? Нет, ты не можешь помнить. Я, наверное, говорил про них под мостом, а ты тогда еще не понимала по-русски. Короче, я сделал такие организмы на основе хлебных дрожжей, примитивные, вездесущие, способные размножаться почти в любых условиях. А потом они вырвались из лаборатории. Было очень плохо, но мы с этим справились. Правда, не до конца. Остались очаги. Алекс правильно сказал. Он показал мне расчеты…

«Что за пургу я несу?» – безнадежно думал Тезей, прижимая к себе девушку.

Хотя Вечерский действительно показывал ему расчеты на своем планшетнике – гнилостные серо-зеленые круги, концентрически расползавшиеся от Пущино. «Вот гипотетическая ситуация через месяц, вот через три…» Через четыре года серо-зеленая дрянь должна была накрыть всю Европу. Однако не было в Европе никаких омниевых эпидемий и котлов. Химеры были, а омний не было – Тезей сам свидетель.

– Они должны были заполонить все. Но этого не случилось. Не распространились повсюду, но и не передохли, в Пущино остался очаг.

Он уже говорил «Пустчино», как англичане.

– Что-то удерживает их там, в Пустчинском котле. И я должен выяснить, что – на тот случай, если они все-таки вырвутся, или…

«Или, – говорил Вечерский, – если наши замечательные химерные сообщества сами доэволюционируют до чего-то подобного. А они доэволюционируют, Дима. Это ложь, что жизнь стремится к сложности. Жизнь стремится к тому, чтобы заполонить собой все, как ваш сосисочник. Если ей предоставить такую возможность, жизнь вырвется из-под контроля и начнет пожирать самое себя».

Может, так и есть. Может, не так. В одном Вечерский прав – когда-то он, Тезей, совершил ошибку. Ему казалось, что он ее исправил, – но исправить не получилось. Значит, надо попытаться снова…

– Но почему ты? – спросила Ариадна, отстраняясь.

В темноте он не видел, но, кажется, лицо девушки все-таки стало влажным от слез. Тезей осторожно коснулся губами жестких и теплых волос у нее на макушке и прошептал:

– Потому что я должен.

Как будто это когда-то что-то объясняло.

Вот так летом 2041 года Тезей оказался в звенящем от зноя Приокско-Террасном заповеднике. В проводники ему Вечерский выделил «надежного, очень надежного охотника». Алекс говорил «надежный» с такой интонацией, будто сам в его надежности сильно сомневался. Но Сизиф – так представил его Вечерский – действительно оказался надежным, немногословным и опытным. Еще через день Тезей узнал, что Сизифа на самом деле зовут Ричардом Хантером. И еще через несколько часов он узнал ответ на свой вопрос.

Глава 8 Coup de grace

В общем-то, и так уже все было понятно. Тезей наконец-то вспомнил, что у него самого есть фонарик, и, включив его, провел лучом по стенам зала. Мгновенно стало ясно, отчего свет подствольного фонаря Хантера не породил тысячу бликов, а затерялся в густой темноте. Нижние панели серверов были все изъедены, словно их обглодала моль или особенно настырные жучки. Компьютерные башни напоминали серое трухлявое дерево – тронь, и рассыплется в пыль. Прибавим к логической цепочке кучу песка на полу. И омний.

Однако Хантер был куда дотошней. Вытащив руку из пальцев Машки, он шагнул вперед, направил луч фонаря прямо в лицо Летарову и переспросил по-русски:

– Да. Как ты это делаешь? Очень любопытно было бы знать, как ты лепишь кукол из этой вонючей бурды и почему она до сих пор не сожрала тебя и все вокруг?

Человек на песке завозился, пытаясь отвернуться от света. Нити, связывающие его с чем-то живым и крупным внизу – с подземным деревом? – лопались со стеклянным звоном. Стеклянным…

– Не мучай его, – попросил Тезей. – Ты же видишь – он ничего тебе не ответит.

– Ничего я не ви…

– Оставь папу! – вдруг взвизгнула Машка и, подскочив к охотнику, что было сил ударила ручонками по стволу винтовки.

Луч света метнулся, уходя от лица Летарова и заплясав по стенам, – и что-то большое, длинное, белое, что-то со многими отростками со шлепком отлепилось от серверных панелей где-то на высоте двух человеческих ростов и принялось поспешно зарываться в песок.