Биологическая радиосвязь

После пробуждения пациентки врач вновь предложил ей написать свое имя, фамилию и слово «отъезд». На это она сначала заявила, что «без очков писать не может», затем надела очки и написала слово «от'езд» (с апострофом, т. е. не через букву «Ъ»), а также подлинное свое имя, отчество и фамилию: «Любовь Алексеевна М.» (фамилию неразборчиво). Больная была очень удивлена, когда ей показали первоначально написанное. Здесь обращает на себя внимание еще один примечательный факт: для написания слов в первом случае больной очки не понадобились (в детстве она не носила очков, а во втором случае она без очков обойтись не могла (см. рис. 17).

Рис. 17. Опыт гипнотического восстановления в памяти пожилого человека событий и слов из времен далекого детства.

Возникает вопрос, который мы адресуем специалистам-медикам: если путем искусственного (гипнотического) воздействия возможно вернуть пожилому человеку остроту зрения, соответствующую его детскому возрасту, то нельзя ли разработать такой метод лечения (с помощью гипноза), который привел бы если не к полному, то хотя бы к частичному восстановлению утраченной остроты зрения? Заранее предполагается, что вероятно, это возможно лишь в тех случаях, когда в рецепторном органе зрения у пожилого человека не имеет места необратимое изменение нормального физиологического состояния основных частей этого органа.

Еще одно предположение. Возможно, что таким же методом лечения (с помощью гипноза) могла бы быть восстановлена, полностью или частично, утраченная прежняя острота чувственных восприятий и других органически неповрежденных рецепторов (слуха, обоняния, вкуса и осязания).

Подобное направление методов гипнотического лечения способствовало бы, как нам кажется, невиданному прогрессу медицины в новом для нее направлении.

Нейроны и телеграфный кабель

Сделав это небольшое отступление, вернемся снова к предмету нашего исследования. Мы уже указывали, что Томсоновский колебательный контур состоит из двух половин, двух нейронных путей: центростремительного и центробежного. Беря начало от той или иной точки на периферии нервной системы (например, в чувствительном кожном тельце осязания на конце пальца, в луковице органа обоняния, в волосатой клетке органа слуха, в эпителиальной клетке сетчатки глаза, во вкусовой луковице слизистой оболочки языка и т. д.), эти два нейронных пути работают так: первый из них доводит полученное раздражение (возбуждение) до точки в коре мозга, которая составляет мозговой конец анализатора; второй — проводит импульс-«приказ» из коры головного мозга к периферийной точке. Если возбуждение родилось в разветвлениях ганглиозной клетки «осевого цилиндра» на периферии, то оно проходит путь в центростремительном направлении. Если же разветвления, в которых родилось возбуждение (в данном случае импульс «приказ»), принадлежат центральной ганглиозной клетке, оно проходит в центробежном направлении.

Значит, рядом с первым (центростремительным) нейритом в «телеграфном кабеле», проводящем, по Леонтовичу, возбуждение к центру, должен лежать и второй нейрит — центробежный, проводящий импульс от центра, что в частности и «позволяет точно распределить наши мышечные усилия по тем именно мышцам и даже пучкам их, по которым мы желаем», т. е. к которым направлен из нашего сознания (как из центра) импульс-«приказ».

Важной является и другая сторона этого вопроса. В коре мозга человека во время процесса мышления возможно великое множество различных комбинаций ассоциативных связей между анатомически отдельными мозговыми концами анализаторов. Мы не в состоянии знать, между какими именно из 14 миллиардов клеток мозга происходит эта временная связь. Но однажды увиденный оригинальный предмет, личность, продуманное один раз слово и т. п., оставляет след в этих ассоциативных связях. Каждому из нас память сохраняет множество случившихся в нашей жизни фактов, и достаточно, «напрячь» волю (т. е. создать соответствующий волевой импульс), а иногда и непроизвольно, как из памяти «выплывает» соответствующий факт, предмет, личность, картина, действие, слово и т. д.

Делаются попытки решить эту проблему. Доктор биологических наук П. И. Гуляев, работавший совместно с акад. А. А. Ухтомским, приводит [27] две гипотезы иностранных авторов Хебба и Мильнера. По мнению Хебба, при возбуждении в коре головного мозга образуются своеобразные скопления активных нервных клеток, причем степень их активности непрерывно изменяется. Таким образом, кора оказывается разбитой на работающие и бездействующие участки. Работающий мозг как бы пульсирует. По теории же Мильнера, дело обстоит несколько иначе. Процесс возбуждения поднимает активность лишь тех нервных клеток, которые находятся в центре скоплений. Нейроны же, расположенные с краю, в это время охватывает процесс торможения.