Биологическое оружие деревни Ночи (СИ)

- Не кипятись, просто…ммм, как бы тебе объяснить…прошло больше восьмидесяти лет с твоей смерти, в мире многое изменилось, но одно осталось неизменным: Экирей вымирают. Сейчас в мире осталась только моя пра-пра племянница, ей шестнадцать и она ещё не осчастливила своего покойного отца наследниками. Твоего брата воскресили и моя племянница хочет его победить по-хорошему, как Хаширама в своё время. И результат, как можно догадаться, тоже будет похожим. Только Хаширама остался жив, а моя племянница погибнет.

- И что? – меланхолично спросил Изуна,- Все когда-нибудь умрут, и великие кланы тоже.

- Одно дело, если погибнет обычный человек, пусть даже последний из клана, каким бы сильным и могучим клан не был. Пройдёт время, в геноме простого человека произойдёт тот же сбой, который приведёт к возрождению того самого клана из пепла. Так происходит со дня появления чакры в мире. Но клан Экирей появился ДО чакры! Если погибнет Риса, уникальная генетическая информация будет утеряна навсегда.

- Так это же не смертельно.

- Не смертельно, не спорю. А теперь самое плохое: едва погибнет Рисаимин, активируется мощнейшая техника, её ещё прадед моего прадеда от прадеда узнавал. С рассветом, как только осветится тело последнего Экирей, каналы чакры всех людей будут заблокированы. Навсегда. Эра синоби закончится.

- О Ками! Значит, надо остановить моего брата.

- Вот мы плавно и подошли к сути дела…

- Хорошо, Рисаимин, я постараюсь исправиться, но многого от меня не жди,- во рту Обито недоставало одного зуба, под глазом наливался синяк, на голове отсутствовал клок волос,- Если я пойду против Мадары напрямую, ни мне, ни другим не жить.

- А давайте заключим договор. С моей стороны будет любое желание, а что будете делать вы?

- Давай так: в самый трудный момент я скажу одну фразу, которая всё исправит. Рассчитаемся, когда война кончится.

- Договорились. А теперь мы должны разойтись в разные стороны и никому не говорить, что заключили договор.

Так Обито с Рисаимин и сделали. Он пошёл обратно в дом – лечить зубы, а Рисаимин, повязав на пояс сумку с печатью, деньгами и конфетами, рванула в Коноху. Хаширама скрашивал дорогу презабавнейшим рассказом о том, каким образом отбил Мито у всех Каге и обвенчался с ней тайно от семьи, а потом женился уже официально. Но только он начал историю о том, как они с Мадарой в бытность друзьями стреляли уток, его силой потянуло куда-то вдаль.

- Меня призывают!!! – только и успел крикнуть он, как его утянуло в Эдо Тенсей. Поразмыслив секунду, Рисаимин кинулась следом.

- Зачем ты опять призвал нас, Орочимару? – недовольно спросил Тобирама,- Хаширама, а ты куда собрался?

- Как куда? За Рисаимин!- Хаширама хотел пройти мимо Орочимару, но тот преградил ему дорогу.

- Рисаимин никуда не денется. Я призвал вас, чтобы вы ответили на несколько вопросов молодого Учихи…

- Привет, Саске,- буркнул Хаширама, немного обиженный.

- Ты его знаешь? – удивился Хирузен.

- Как же! Они с Рисаимин несколько раз пересекались, а один раз она даже ему помогла расправиться с врагом.

- Как вы можете это знать, если вас запечатало в Шинигами? – не верил Хирузен.

- Да? – Хаширама почесал голову,- Мне надо было там сидеть безвылазно? Надо же, я и не знал. В любом случае, я обещал помогать Рисе, пока не будет побеждён последний враг Наруто Узумаки, и мне надо вернуться к ней. Вы тут уж как-нибудь без меня справьтесь, а?

- И всё же я настаиваю, чтобы вы ответили на вопросы Саске-куна. Я уверен, Рисаимин вот-вот прибудет сюда сама.

Только Орочимару успел это сказать, дальняя дверь широко распахнулась, и в залу вбежала Рисаимин. В кружевах и сапогах. Она осилила более десяти километров за один прыжок, а потому несколько минут сидела, глядя в пол и пытаясь отдышаться. Всё это это время четверо воскрешённых Каге, Орочимару, Кабуто, команда Така и домовая мышь смотрели на Рисаимин и думали о своём. Тобирама думал: «Зачем моему брату так возиться с этой девушкой?». Хирузен думал: «Без чёрной одежды она кажется немного плотнее». Минато думал: «Раз Первый упомянул моего сына, значит с Наруто всё хорошо». О чём думали остальные, сказать было сложнее, но мысли Орочимару явно текли не в том направлении, а Саске начал непроизвольно вспоминать всё самое хорошее в своей жизни, и это немного смягчило его сердце. Мышь же фыркнула и сделала отсюда ноги.