Биология просветления

Это мышление не будет заканчиваться. Пока есть жизнь, будет продолжаться мышление. Будет существовать память. Каждый раз, когда рождается мысль, рождаетесь «вы». Это «ваше» рождение. Когда вы не даете ей жизнь, она не может там оставаться и сгорает. Это горение представляет собой процесс, который дает вам энергию, в ином случае мышление изнашивает всю вашу систему.

Терри: Так что мышление естественно.

У. Г.: Мышление естественно.

Терри: «Я» – это непрерывность мышления.

У. Г.: «Я» соединяет мысли и дает ему непрерывность. Самость – это координатор. Здесь он не существует. Но почему вы всегда координируете эти мысли? Психологи будут говорить вам, что если вы этого не делаете, значит, с вами что-то не так.

Терри: Но разве нам не нужно «я», чтобы жить?

У. Г.: А вы живете? Это нечто мертвое. Это не жизнь. Вы привносите в свое переживание мертвую память. Каждый раз, когда вы едите персик, возвращается вкус того персика, который вы ели десять лет назад.

Каждый раз, когда я ем персик или манго, я не знаю, каков вкус. Вы думаете, что это безумный способ жить, но это не так. Это значит жить все время, каждый момент, и это живое выражает себя. Оно проявляется по-своему и осознает свои невероятные глубины. И ты никогда не можешь делать это частью своего знания и передавать это другим. Это вовсе не знание, не опыт. Это нужно жить, проживать.

Но вы хотите опыта. Если вы хотите становиться лучшим человеком, более умным или духовным, вам приходится следовать какой-то технике и потому идти в какую-то школу, церковь или к гуру.

Вы говорите о любви. Почему? Спустя две тысячи лет мы все еще говорим о любви. Если есть какая-то другая любовь, которой вы не знаете, как она может вас интересовать? Вы только воображаете, проецируете другой вид любви, но это расширение того же самого. Вы придумали эти вещи, эти моральные абсолюты, которые не существуют. На самом деле вы просто даете непрерывность самому «себе».

Терри: Что дает непрерывность?

У. Г.: Вы хотите держаться за эти вещи, и именно это дает «я» непрерывность. То, что вы считаете удовольствием и держитесь за это, на самом деле боль, поскольку душит там жизнь. Это все равно что сдерживать дыхание. Почему вы это делаете? Потому что это вам нравилось раньше, и поэтому вы хотите за это держаться, но оно движется, оно не может там оставаться. Вы должны двигаться вместе с движением, но вы этого не делаете. В этом ваша проблема, и это боль или печаль, – вы все время страдаете.

Конец непрерывности – это смерть. Не действительная смерть. Что заканчивается? Об этом написаны многие тома, и люди говорили об этом тысячи лет. Что такое смерть? Когда я задаю этот вопрос самому себе, уверяю вас, это чистый звук, шум, и не приходит никакой ответ. Никакого ответа нет, и это выражение жизни, это жизнь, и это не имеет ни начала, ни конца. Это бессмертие. Ты – часть той бессмертной структуры, которая не является структурой.

Терри: На днях вы говорили, что вопрос бы не возникал, если бы не было знания.

У. Г.: Без знания нет вопросов и нет «тебя». «Ты» и есть знание. Именно посредством этого знания ты себя отождествляешь. Это моя рука, мои глаза, мои вещи, мое тело, мой опыт и так далее.

Если вы порежете мой палец, то вследствие ощущения я буду на него смотреть и удивляться, что это за красная штука из него вытекает. Поскольку здесь не действует никакое знание, будет это удивление. Это факт.

Терри: Означает ли это, что есть сознание вне тела?

У. Г.: Это выдумка вашего ума. Если бы существовало запредельное, вы никак бы не могли о нем знать. Вы сами – то движение. Но вы отделяете себя, чтобы выяснить, что это такое, и все, что вы можете находить посредством такого исследования, – нечто мертвое, написанное или сказанное об этом кем-то или какой-то традицией. Это мертвое, неживое.

Это все одно, и оно выражает себя здесь. Не важно, называете ли вы это осознаванием, или чистым сознанием, или просветленностью. Но вы должны знать, что это просветление, или озарение, – не что иное, как простое и чистое физическое и физиологическое.

Глаза подобны двум линзам фотокамеры. Если ты закрываешь глаза, в них все равно проникает свет; поскольку там нет формы, нет формы для этого тела, все это (свет) является жизнью. В Индии этот свет золотой; здесь (в Европе) он синий.