Биология трансцедентного

* В знаменитой истории Хелен Келлер было опущено то обстоятельство, что она не родилась слепой и глухой, и потому её учитель начинал отнюдь не с "белого листа". Хелен была обычным зрячим, слышащим и говорящим ребёнком вплоть до восемнадцатого месяца жизни (почти до конца того периода, когда она училась ходить). В этом возрасте она переболела скарлатиной и утратила зрение и слух. К восемнадцатому месяцу почти 50 процентов органов ощущения ребёнка, в особенности язык, были обозначены и в неопределённой степени подверглись миелинизации. И хотя воспитание Хелен и её вторичное пробуждение являются новым чудесным примером работы императивной модели, помните, что все структуры знания, развитые в первые восемнадцать месяцев её жизни, в том числе и нервная система, были большей частью не повреждены, разрушены были только её связи с внешним миром. Ребёнок, рождённый без этих связей находится в намного худшем положении, и компенсация у него будет носить намного более сложный характер, чем в случае с Хелен.

Альфред Томатис, французский доктор, изучающий воздействие звука и речи на нервную систему, сделал такое же открытие относительно синхронности фонемы и движения приблизительно в то же время, что и Кондон и Сандер. Исследование Томатиса показало, что каждая клетка кожи работает как ухо, принимающее сигналы звуковой волны. Результаты другого исследования показали, что на каждом пласте мышечных волокон есть собственная мышечная ось - небольшое нервное окончание, соединенное с периферической нервной системой и мозжечком. (Мозжечок это мозговой модуль, посредством которого инициируется и координируется мышечное движение, в том числе и работа множества мускулов, задействованных в речевом процессе.*)

* Томатис обнаружил определённые чрезвычайно низкие частоты, которые могут приводить мозг в замешательство, вне зависимости от того, является ли сигнал слышимым (индикаторный звук) или ощутимым (индикаторное вещество). В космологии восьмого века, называемой "Кашмир шаивизм", утверждалось, что в процессе сотворения мира первым был звук, за ним следовал свет, а после вещество. Физик Дэвид Бём называет вещество "замороженным светом".

Эта чувствительная к звуку сеть слышащих клеток, мускульных осей и мозжечка становится избирательно чувствительной к звукам речи, а уже после - к отдельным фонемам. Весь процесс развития идет от широкого и общего к своеобразному и специальному. Та же совокупность фонем, или поле, состоит из 42-х единиц, которые являются основой любого языка.

Каждая культура черпает из одного и того же резерва, иначе говоря, общего поля, в соответствии с индивидуальным характером речи конкретного языка. (В некоторых культурах употребляют не больше шестнадцати фонем, в других - все.) Такая своеобразная совокупность является одновременно и всеобщим, и уникальным источником для каждого ребенка, рожденного в конкретной культуре, и создаёт в ребенке его собственный, уникальный набор мышечных реакций. Это явление показывает, каким образом единство дает толчок разнообразию, или, иначе говоря, как универсальное становится уникальным в бесконечных вариантах.

Маршалл Клаус, свободный от предрассудков и суеверий акушер из больницы в Кэйс Вестерн Резерв, снял документальные ленты о новорожденных, на них видно, как ребенок повторяет одни и те же уникальные движения снова и снова, пока повторяются одни и те же слова. (Я слышал о замечательных фильмах Клауса в течение долгих лет, но не видел их вплоть до 1998 года, когда они были показаны на конференции по вопросам деторождения в Цян Май, в Таиланде, где мы оба выступали.) С помощью речи Клаус мог вызвать у ребенка небольшой изящный "танец". Хотя эти телодвижения, которые легко различимы после рождения, очень быстро становятся микрокинетическими, слишком незаметными для глаза, и впоследствии их можно обнаружить только с помощью специальных инструментов.

Весь процесс обучения и роста следует за этой схемой действия уникальной фонемы, черпая из одного резервного источника и выбирая из множества вероятных мышечных реакций единственно приемлемые движения. Развитие ребенка, как результат следования окружающим образцам поведения, идет от универсалий к более точным и особенным индивидуальным вариантам. Уильям Блэйк говорил, что широкое и общее, или универсальное, бесполезно. Значение имеет только то, что особенно, конкретно и характерно. Поэтому тонкий, эфемерный, всеобщий бог приобретает в глазах человека значение только тогда, когда становится реальным и особенным, одним среди нас.