Биология трансцедентного

Помимо чтения, я начал работать над тем, что двенадцать лет спустя стало "The Crack in the Cosmic Egg". Книга была наполнена тем же чувством уверенной гармонии и смысла, которым была окрашена моя жизнь в этот период. Примерно в это время я обнаружил дневники Джорджа Фокса - основателя движения квакеров, и открыл для себя его практику общения с духовным началом, которая, как я понял, приблизительно соответствует неконфликтному поведению. Практика общения Фокса срабатывает у тех, кто обладает достаточным терпением, чтобы ждать, не сомневаясь. Когда я застревал на каком-то вопросе в процессе создания своего текста или чувствовал, что зашел в тупик, я шел в университетскую библиотеку. Я просто стоял там и ждал. Когда же обычный хаотический поток сознания сменялся некоей отрешенностью, приходило озарение. Оно было настолько сильным, что исполненный уверенностью и как будто влекомый невидимыми нитями, я направлялся в определенный раздел библиотеки. Я обнаруживал себя тянущимся к какой-то таинственной полке за не менее таинственной книгой, которая буквально падала мне в руки. Автоматически я перелистывал страницы до той, которая содержала именно те сведения, что были мне необходимы на тот момент для продолжения своей работы. Наверное, девяносто процентов ссылок, использованных в той книге, появились таким способом. Наиболее примечательно было открытие Карл оса Кастанеды во время издания его первых университетских трудов в 1968. Я уже занимался последней редакторской правкой своей рукописи, когда появилась эта книга. Она лежала вместе с прочими новыми поступлениями на столе в задней комнате библиотеки и ждала библиотекаря, который должен был внести её в каталог. У меня по спине пробежали мурашки, когда я взял в руки маленький томик и почувствовал присутствие чего-то необъяснимого и сверхъестественного. Тот факт, что нечто привело меня именно к его книге, стало демонстрацией того самого явления, которому были посвящены наши труды. И совершенная жемчужина Кастанеды, и мой необработанный манускрипт были посвящены исследованию того, что же происходит, когда человек отбрасывает интеллектуальные рассуждения и позволяет "потустороннему" разуму взять верх. Позже я осознал, что это "другое" было просто другим названием душевной мудрости, или Духом Святым в проповедях об Иисусе.

В 1965 году меня постигла беда - умерла моя жена, которой было всего лишь 35 лет. В ходе её болезни случались спонтанные моменты выздоровления и рецидивов. Её заболевание сопровождалось целым рядом паранормальных явлений, для детального описания и объяснения которых потребовалась бы целая книга. С помощью маленьких чудес, которые она совершила, уже покинув нас, в том числе, и несколько зримых появлений, я смог удержать наших четверых детей в семье, сохраняя за собой позицию учителя, и продолжал более или менее плодотворно работать над своей книгой.

Приблизительно два года спустя в моей жизни произошло весьма значительное и насыщенное мистическое событие. Это случилось однажды вечером. Все началось с медленной, но совершенно полной материализации облика моей уже давно утраченной возлюбленной. Она оказалась в полной, осязаемой физической форме у меня в объятьях, её губы и тело прижимались ко мне. Её образ, однако, отличался несколько комбинированным характером. Моя юношеская любовь была словно окружена присутствием некоего древнего, архетипического образа Женщины, которая была одновременно и женской шакти и самой созидательной силой.

Наше предыдущее единение было духовным, а в этот раз в слиянии участвовали и наши физические тела, каждая их клетка, переживала взрыв радости в каждый момент единения, что привело, в конечном итоге, к нашему целостному слиянию такой силы, что этому нельзя ни подобрать имени, ни дать описания. Слово "любовь" было бы безнадежно неадекватным для передачи состояния, которое мне довелось тогда испытать, но другого я не нашел. Мне оставлено молчание, ибо, как сказал Экхардт, все слова и имена должны быть оставлены, когда мы входим под покров неизвестного, и никакие слова не могут быть применены к этому состоянию, когда мы покидаем его.

Насыщенность этого события чувствами затмила все духовные переживания, которые мне довелось испытать до и после. Однако затем постепенно и медленно я стал отделяться от океанского простора и от моей возлюбленной, уже ставшей частью меня, пока я окончательно не вернулся в свое нормальное состояние. Это вызвало опустошение, которое едва не выбило меня из колеи. И только чувство ответственности за детей и великий пример - Иисус - удержали меня в почти пустой жизни, к которой я вернулся.