Биология трансцендентного

Следующая цитата из Посланий к римлянам очень четко подводит итог тому, что случилось с проповедью Иисуса: "Не мстите за себя, возлюбленные, но оставьте место для гнева Божия". Здесь очевидна тонкая хитрость архаичной теологии, играющей в коварную игру: она взывает к скрытой в человеке ярости, обещая ему, по сути, что отмщение придет в образе божественного воздаяния с новым христианским порядком. Христиане играют в эту игру уже больше двух тысячелетий. Джил Бэйли и Рене Жирар доходчиво объясняют, каким образом желание мести удерживает жестокую цивилизацию, вращающуюся по своим циклам. В этой точке исчезает всепрощение, оно заменяется самодовольством, злорадствующим по поводу врагов, которых одолеет невидимая розга, именуемая грядущим Судом Божиим. Павел цитирует: "Ибо написано: мне отмщенье, аз воздам". Ценой расплаты стала проповедь любви, потеря которой не существена в деле победы священного отмщения, во имя свершения которого христиане боролись две тысячи страшных лет.

После возрождения ветхозаветных представлений о справедливости, сюжет уплотняется с момента посвящения Павла в понтифики. Прочтите внимательно этот отрывок из первого Послания к коринфянам, провозглашающего его новым собратьям по вере: "Как смеет кто у вас, имея дело с другим, судиться у нечестивых, а не святых?… К стыду вашему говорю: неужели нет между вами ни одного разумного, который мог бы рассудить между братьями своими?" За призывом к изгнанию нечестивых последовало заявление более общего и универсального характера, которое звучит в веках: "Разве вы не знаете, что святые будут судить мир? Разве не знаете, что мы будем судить ангелов?.." (Это вызывающе опасная точка зрения, предварившая логику появления Холокоста и других этнических чисток, особенно когда её выдают за дословную передачу слов Господа.)

Павел пишет и про свое беспокойство относительно новообращенных римлян, которые слишком серьезно восприняли предписание Иисуса ставить любовь выше закона: "Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению". Здесь Павел рассуждает о древнеримском правительстве, которое покоилось на римском праве и армии. И хотя это наблюдение было сделано, чтобы укрепить собственные позиции в борьбе за первенство в церкви, позже оно же будет сделано относительно самих церковных властей и её Божьей рукой освященных армий. Апостол рассказывает, что власть культуры дана нам от Бога — концепция, возможно, сопоставимая с представлениями Моисея, но в корне противоречащая мысли Иисуса.

Размышления Павла относительно властей продолжаются в дискуссии о правительстве; он пишет: "ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых… Ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро… (итак) отдавайте всякому должное: кому подать — подать, кому оброк — оброк; кому страх — страх; кому честь — честь". Здесь не просто заложены основы для софистики, которая спустя 16 столетий стала божественной привилегией королей и отозвалась ещё через четыре столетия сонмом евангелистов, размахивающих флагами в поддержку тёмной стороны американской политики. Все обстоит намного серьезнее. Между этим утверждением и рассуждениями Иисуса о том, что любовь делает право устаревшим, лежит бездонная пропасть.

Павел не сумел уловить тонкость знаменитого изречения Христа о воздаянии Цезарю цезарева. Мы отдаем Кесарю Кесарево, чтобы свободно воздать Богу Богово — а именно: сердце, душу и саму жизнь. Заметьте, что призыв соглашаться с противником, чтобы тот не привлек к суду и не упек в тюрьму, созвучен суфийскому высказыванию о том, что только глупец может быть честен с бесчестным.

Также примите во внимание подлинный смысл замечания Иисуса о человеке, подбирающем зерна в субботу. То, что подобранное зерно не принадлежало ему, было меньшей частью смысла высказывания. Нарушение правил шаббата заключалось в том, что нарушитель поднял зерно, и это было подлинной сутью замечания. И сказал ему Иисус: "Человек, если ведаешь ты, что творишь, то благословит тебя Бог. Если не ведаешь, что творишь, то ты проклят, как обычный преступник". Запутанные и деликатные тонкости в движениях души, идущие от сердца, просто не могут быть поняты таким умом, как у Павла, втянутым в бесконечные запутанные споры, в которых никому не удается победить, а проигрывают все.

Стоя у ворот

В любом случае, Павел не мог видеть то, что видел Иисус — а именно, что нет различий между римским правом и храмовой службой, за исключением того, что закон храма стоял на страже у ворот и никого не пропускал, и что вызвало гнев Иисуса. Конечно же, Иисус имел в виду законы, стоящие на страже врат, ведущих в Царствие Небесное внутри человека, что переводится как интеллект, блокирующий работу сердечной мудрости.