Биология желания

Единственный способ наладить новые соединения между мотивационным ядром и дорсолатеральной ПФК — это активировать их одновременно. Нейроны, которые возбуждаются вместе, соединяются вместе. Что возбуждается вместе, то связано вместе. Желание должно воспламенить полосатое тело, в то время как суждения и перспектива (видение общей картины) должны быть зафиксированы ПФК. Этот рецепт напоминает мне змею, глотающую свой хвост: наш мозг может вообразить себе будущее, простирающееся довольно далеко, но получить доступ к мозгу можно в конкретный момент, поскольку его химический и структурный состав меняется очень быстро. Если зависимый сможет воссоздать историю себя, пусть даже очень краткую, в разгар такого момента, тогда желание может, как статическое электричество, перескочить на новые возможности и поджечь их увлеченностью. Это сложное жонглирование. И хотя нет одного-единственного рецепта того, как заставить это сработать, есть несколько способов дать жонглеру наилучший шанс из возможных.

Помочь бросить

Как подробное ознакомление с сиюминутной привлекательностью, отсутствием коммуникации между разными структурами мозга и историей своей жизни расширяет количество методов борьбы с зависимостью? Нейрофизиология не нужна для признания роли саморазвития в лечении зависимости. И люди часто справляются со своей зависимостью совершенно безо всякого лечения. Но отказу от зависимости можно помочь, в рамках лечебной программы или вне их, если мы серьезно отнесемся к тому, что происходит в нашем мозге, если мы признаем силу чувств, их быстрое возникновение, их моментальное приспособление ко времени и обстоятельствам и их исключительную способность концентрировать внимание. Наука о мозге помогает нам понять_; как работает желание и как оно соединяет нас с нашими целями; как новыми_; так и старыми. Я считаю, что любой рецепт изменений можно улучшить, добавив эти знания.

Чтобы понять, что может дать этот подход зависимым, пытающимся завязать, давайте посмотрим на ошибки медикализации, которые обусловлены широким распространением модели зависимости как болезни. Как отмечалось в начале этой главы, медикализация зависимости имеет кое-какие преимущества. Прежде всего, среди них следует назвать разработку лекарственных средств, уменьшающих синдром отмены и приступы тяги. Хотя эти меры и временные, они помогают продержаться в самые темные времена. Также благодаря модели болезни врачи и общество в целом стали более просвещенно относиться к зависимости как к очень характерному для человека явлению с четкими биологическими основами, что способствовало предложению лечения страждущим. Однако лечебные подходы, базирующиеся на модели болезни, слишком неэффективны. Зависимые не расстаются со своей привычкой, несмотря на все усилия врачей. Лекарства могут помочь преодолеть симптомы, но они не вызывают желания измениться и не показывают дороги к новой жизни после выхода из зависимости. Что еще хуже, жесткие однотипные методы и организации, блюдущие в первую очередь собственные интересы, часто превращают «лечение» в тупик или вращающуюся дверь для людей, ищущих помощи. Идея этой книги в том, что медикализация и модель болезни изжили себя.

Чтобы недостатки медикализации стали для вас очевидны, вспомните, что зависимость можно победить, только соединив желание с лично сформулированными, ориентированными на будущее целями. Помогает ли медицинский взгляд на лечение достичь этого? Нет, даже наоборот, такое лечение почти всегда проводится какой-то организацией, а организации мастерски лишают зависимых решимости, которую те копили, чтобы постучаться в дверь за помощью. Обычно им говорят, что перезвонят, если только их не отправили лечиться по решению суда, что с самого начала исключает решимость и намерения. Затем им назначают время, когда прийти. А задержку легко оправдать: «Мы хотим убедиться, что вы действительно готовы». Наконец, недели спустя, их включают в лечебную программу. Это если им посчастливилось дождаться своей очереди в государственном учреждении или у них достаточно денег, чтобы позволить себе обратиться в частную клинику. Им выделяют койко-место. Забавно, ведь они получили кровать, потому что просили помощи, но на кроватях люди спят и лежат, когда болеют и не могут встать; это не место, где чувствуешь себя бодрым и инициативным. Затем, если за время ожидания их решимость угасла не совсем, ее убивает сама философия оказания помощи. Зависимые становятся пациентами, а пациенты не участвуют в принятии решений касательно своего курса лечения и выздоровления. Пациенты следуют предписаниям врача, авторитетного лица, который лучше разбирается в болезни и в том, что следует делать. Личному намерению нет места в лечебной программе.