Бём-Баверк как критик Маркса

В этом обществе продукт труда принадлежит трудящемуся: если бы в результате постоянного отклонения — случайные взаимно компенсируются — у него отнималась часть продукта труда и доставалась другому, то это изменило бы основы данного общества; один стал бы наёмным рабочим (тружеником домашней промышленности), другой — капиталистом. Это фактически представляет собой одну из форм разложения простого товарного производства. Но возможность его разложения предполагает изменившиеся общественные условия, которые поэтому изменили и обмен, как выражение общественных отношений.

В капиталистическом процессе обмена, целью которого является реализация прибавочной ценности, снова отражается равенство хозяйствующих субъектов. Однако последние являются уже не самостоятельно работающими производителями, а владельцами капитала. Их равенство выражается в том, что обмен только тогда совершается нормально, когда прибыль равна средней прибыли. Обмен, который выражает равенство владельцев капитала, естественно, определяется иначе, чем тот, основой которого является равенство трудовых затрат. Но, в виду того, что основа того и другого общества — разделение труда и индивидуальная собственность — одни и те же, и в виду того, что капиталистическое общество может рассматриваться лишь как высшая модификация первого, закон ценности также не меняется в своей основе, подвергаясь лишь известным модификациям своего проявления. Последние вызываются специфическим характером капиталистической конкуренции, которая обусловливает пропорциональное равенство капиталов. Доля участия в совокупной продукте, ценность которого по-прежнему непосредственно определяется законом ценности, была раньше пропорциональна трудовым затратам индивида и стала теперь пропорциональна капиталу, необходимому для того, чтобы привести в действие известное количество труда. В этом находит себе выражение подчинение труда капиталу. Оно выступает как общественное подчинение; всё общество разделено на капиталистов и рабочих, причём первые владеют продуктом последних, всё количество которого, определяемое по закону ценности, распределяется между первыми. Первые свободны и равны; их равенство проявляется в цене производства = k + p, где р пропорционально k. Рабочий в его зависимости выступает как составная часть k наряду с машинами, смазочным маслом и рабочим скотом; в качестве составной части k он выступает для капиталиста, как только он покидает рынок и начинает работать на фабрике, порождая прибавочную ценность. Только один момент он выступал в роли свободного человека, — продавая на рынке свою рабочую силу. Краткий миг, когда рабочий на рынке является господином своего положения, и затем долгие годы угнетения на фабрике показывают различие юридического и экономического равенства и разницу между требованиями равенства у буржуазии и у пролетариата.

Капиталистический способ производства — и в этом его историческое значение, которое позволяет видеть в нём преддверие социалистического общества — более, чем какой-либо из прежних способов производства, делает человека общественным существом, т. е. ставит его индивидуальное существование в зависимость от общественных условий, в которых человек находится. Он делает это в антагонистической форме, создавая два больших класса, причём общественный труд становится функцией одного, а пользование продуктами труда — функцией другого класса.

Отдельная личность не стоит ещё в непосредственном отношении к обществу; его экономическое положение определено его принадлежностью к данному классу. Отдельная личность существует как капиталист только потому, что его класс присваивает продукт другого класса и его собственная доля определяется только совокупной прибавочной ценностью, но не той прибавочной ценностью, которую он индивидуально присвоил.

Это значение класса делает закон ценности общественным законом. И только в случае, если бы он не подтвердился для сферы общественной, мы могли бы говорить о крушении теории.

В капиталистическом обществе каждая отдельная личность является или господином или рабом, в зависимости от её принадлежности к тому или другому из больших классов. Социалистическое общество освобождает личность, уничтожая антагонистическую форму общества и включая каждого непосредственно и сознательно в общественное целое. Общественная связь уже не скрывается за загадочными экономическими категориями, которые являются как бы естественными свойствами вещей, но выступает как свободно желаемый результат сотрудничества людей. Политическая экономия прекращает существование в своём прежнем виде, чтобы уступить место учению о «богатстве народов».