Биомасса (СИ)

   Освободившись на мгновение, я понял, что звери пытаются оттащить меня подальше от скутера. Я не мог найти случившемуся никакого объяснения. Я же не сделал ничего плохого ни этим животным, ни этому миру вообще. Наконец рука манипулятора быстро втащила меня в скутер, ультразвуком очистив меня от вцепившихся мёртвой хваткой зверей. Сев за штурвал, я не поверил своим глазам. За стеклом скутера яростно бушевало необъятное море зверей, которые с остервенением пытались сокрушить его обшивку. От ударов скутер лишь слегка вздрагивал.

   Одновременно пришлось неприятно удивится, когда более мелкие животные исчезли непонятно куда и их место заняли другие, более крупные и, главное, более свирепые животные. Этот процесс теперь шел по нарастающей, и на скутер уже нападало зверье от медведей, тигров и львов до оленей, буйволов и лосей. Слева, на уровне моих глаз в стекло со всего размаха врезался своей рогатой головой горный козёл. Голова его разлетелась, словно арбуз, и уже тигр когтистой лапой ударил бы меня по лицу, если бы не выдержало защитное покрытие. Я нажал на газ, медленно направив машину к ракетоплану.

   Хмель сняло, как рукой, и я чувствовал свою вину за уже случившееся на этой планете. Что - то я сделал не так и не мог понять, в чём моя ошибка.

   Атакующие животные становились все более крупными и уже бизоны, носороги и слоны бросались под траки и кусали обшивку, намертво вцепившись зубами в защитное покрытие. Мне пришлось прибавить двигателю оборотов, чтобы преодолевать их сопротивление.

   Обзорное стекло потемнело - свет собой закрыла туша появившегося неоткуда стегозавра. Ещё через мгновение его пасть сомкнулась на кабине скутера. Не нанеся вреда, он почти остановил машину. Инстинктивно, до хруста в шее, я отдёрнул голову, когда сверху в стеклянную крышу спикировали два или три археоптерикса и их разбитые тела упали со скутера в бушующее море животных.

   До ракетоплана оставалось не более 150 метров, когда из-за беспрерывных атак теперь уже многотонных рептилий ход машины снизился почти до полной остановки, а скутер накрыло бушующее море плоти. Пришло время применить оружие, но бластерная установка лишь подстегнула силу напора и, когда счётчик дошёл до 88 метров, я заметил то, что должно и было случиться - теперь скутер стал медленно удаляться от ракетоплана. Я активизировал якоря, но насколько времени их хватит теперь не знал никто.

   Дело принимало дурной оборот. Теперь на кону была моя жизнь, и я вызвал на помощь ракетоплан. Ответной реакции на мой вызов не было. Или повреждён передатчик скутера, или, что хуже всего, ракетоплан уже ничем не может мне помочь. Похоронным звоном отдался в голове звук рвущихся ниобиевых якорных тросов. Работающие на пределе мощности двигатели лишь немного сбавили скорость удаления от ракетоплана. И если их вскоре не выключить, то они не выдержат перегрузки, и тогда моё положение ещё больше ухудшится. Калейдоскоп из беспрерывных смертей за стеклом под жуткий хруст ломающихся костей и зубов понемногу лишали меня веры в свои силы.

   Жестокая перегрузка и яркий сноп света на несколько секунд отключили моё сознание. Придя в себя, я увидел, как приближаются открытые приёмные шлюзы зависшего над землёй ракетоплана, готовые принять меня внутрь. Внизу подо мной теперь колыхалось одно сплошное пятно бурой плоти, как вдруг из неё вырвался столб яркого, кроваво - красного цвета, в несколько десятков метров высотой и несколько метров в диаметре, который лишь немного не дотянулся до скутера. Простояв несколько секунд, он ввалился вниз, снова став единой плотью, которая так желала меня.

   Скутер втянуло в ракетоплан, и я бросился к дальномеру, чтобы внимательно рассмотреть эту живую плоть, но на моих глазах плоть взорвалась миллионами живых животных, птиц и растений, которые теперь как ни в чём не, бывало, разбегались и разлетались в разные стороны. Внизу, до самого горизонта снова простирались сочные травы и цветы, где так же, как и раньше резвились такие симпатичные и доверчивые зверюшки. Планета подо мной снова была готова принять в свои гостеприимные объятия уставшего странника с планеты Земля.

   Но в том то и дело, что родился я на одной из тех бесплодных планет в городе под защитным колпаком и светом искусственного солнца и только робот-разведчик мог знать, что бы хотел найти в бескрайнем космосе житель Земли. Заменив перегоревший от перенапряжения анализатор опасности новым, я с удивлением обнаружил, что опасность для моей жизни на этой планете снова отсутствует. На этот раз моё шестое чувство праздновало победу, переполняя меня радостью заново родившегося человека. Чувство недосказанности ещё долго мучило бы меня, если бы я, наконец, не понял, что, подстроившись под программу робота-разведчика, планета не могла догадаться, что я никогда не был на Земле и земных животных никогда не видел живьем.