Биосоциальная проблема и становление глобальной психологии

После эмиграции в США многих крупных европейских психологов, бежавших от фашистской угрозы, ведущим в мировой психологии стало влияние американских научных школ. Социальный заказ капиталистического общества США во второй половине XX в. сводился к оправданию сложившейся практики ничтожно малой социальной мобильности и по существу наследственной передачи права принадлежности к привилегированным социальным группам на фоне декларирования «общества равных возможностей» (там же). Искомым оправданием служили теории и экспериментальные доказательства биологического наследования важнейших личностных качеств, исследования конституционально обусловленных свойств личности. Идея наследуемости психологических качеств позволяет объяснить неравенство людей в капиталистическом обществе их природным неравенством.

Один из крайних вариантов подхода к проблеме сформулировал в 1905 г. выдающийся американский психолог, один из основоположников бихевиоризма, Э. Л. Торндайк: «В реальном жизненном состязании, смысл которого не в том, чтобы достичь цели, а в том, чтобы обойти других, главным и решающим фактором является наследственность» (цит. по: там же, с. 117). Показательно, что это утверждение было сформулировано за 5 лет до возникновения хромосомной теории наследственности, за 10 лет до разработки статистической теории корреляций и за 13 лет до обоснования теории наследственности количественных признаков. Иначе говоря, утверждение Торндайка представляет собой не научно обоснованную констатацию фактов, а отражение того, во что он хотел верить.

Идея наследуемости психологических качеств позволяет выдвинуть следующее объяснение неравенства социального положения людей при капитализме: это общество равных социальных возможностей, насколько оно может быть таким, учитывая природное неравенство людей. Вот как формулирует эту точку зрения психолог Р. Хернстайн: «Привилегированные классы прошлого, возможно, ненамного превосходили биологически тех, кого они угнетали, вот почему революция имела довольно большой шанс на успех. Разрушив искусственные барьеры между классами, общество способствовало созданию биологических барьеров. Когда люди займут свое естественное место в обществе, высшие классы будут, по определению, иметь большие способности, чем низшие» (цит. по: Левонтин, 1993, с. 133).

На протяжении всего ХХ в. усилиями психогенетиков подводился научный базис под эту систему взглядов. Множатся и усиливаются научные доказательства наследуемости психологических качеств. В монографии Дж. Картрайта (Cartright, 2000, p. 342) помещена соответствующая иллюстрация. На фотографии изображен ребенок 3–4 лет, молотком вбивающий в стену долото. Фотография снабжена подписью: «Ребенок разрушает Берлинскую стену. Десятилетия власти коммунистической идеологии не смогли изменить человеческую природу, заставить людей отказаться от личных свобод и частной собственности, существующих в западной культуре. Политические и этические системы не жизнеспособны, когда они противоречат биологической природе человека».

Ознакомившись с достижениями психогенетики, читатель убедится, что все на 100 % зависит от наследственности. Однако противоположная идея – все на 100 % зависит от среды – также представлена в мировой культуре и доказана блестящими успехами ученых.

Общее мнение ученых сегодня может быть выражено так: индивидуальность зависит на 100 % от наследственности и на 100 % от среды. Однако за этой примиряющей фразой стоит острая борьба взглядов.

Если в литературе XIX в. первенствовали идеи наследственности, то в ХХ в. на первый план выходят сюжеты противоположного смысла. Достаточно назвать такие произведения, как «Пигмалион» Б. Шоу и «Принц и нищий» Марка Твена. Наукой ХХ в. также получены доказательства решающего значения средовых влияний для формирования индивидуальности. Особых успехов достигли здесь отечественные научные школы. Господствовавшая идеология требовала научного обоснования биологического равенства всех людей, а практика грандиозного социального эксперимента диктовала развитие исследований влияния социума на личность человека, изучения меры этого влияния и его механизмов. В этом направлении отечественная психологическая наука далеко опередила зарубежные психологические школы по времени обращения к встающим здесь проблемам и достигла замечательных результатов, которые могут быть востребованы сегодня в процессе осуществляющейся интеграции мировой психологической науки.

Именно в русле такого подхода Л. С. Выготский сформулировал свою культурно-историческую теорию психического развития. Выготский видел драматическое значение психосоциальной проблемы в современной ему науке и занимал по отношению к этой проблеме совершенно определенную позицию.

Теория Л. С. Выготского, признанная и высоко ценимая зарубежными специалистами, воспринимается ими в основном лишь в части описанного им механизма овладения культурой, но не в части понимания подлинно решающей роли культуры в формировании личности, революционного пафоса этой теории.