Добежать. Просто добежать. Звучит вроде бы просто, да только на деле... Мда. Бежал я как-то от гопоты, так вот, скажу честно. Пробежка от четырех стереотипных индивидов так же сильно отличается от пробежки от трех десятков дроидов даже не как небо от земли, а различие между ними как размера атома и дредноута турианцев. Хотя может это опять нервное. Но как бы там ни было, но пробежку эту я запомню надолго. Спина Джейоба передо мной в то время, как сам штурмовик на бегу отстреливает ближайших роботов. Взрыва, вызванные попаданием Миранды либо по ЛОКИ, либо по контейнерам, которых тут навалено как мусора на свалке. Мои судорожно создаваемые Барьеры. Мигнувший и погасший кинщит Тейлора. Бросок разряженного дробовика в дроида, который остался без ног, но все равно полз в нашу сторону. Барьеры творимые уже на пару с Джейкобом. Необычайно длинная лестница в полтора десятка ступеней. Миранда, бросившая бесполезный гранатомет, и прикрывающая нас из винтовки. Двери шлюза, а затем шаттла. Все это мелькает перед глазами даже тогда, когда я привалился к стене шаттла и когда в него забегают церберовцы. Я все еще вижу свой бег, несмотря на то, что мы уже вышли в космос. И вот картинки перестают мелькать, и приходит освободительная Тьма. Это был ужасно длинный день, хоть и длился он от силы пару часов. И прежде, чем окунуться в спасительное забытье в сознании вспыхиваю несколько мыслей. Первая -- я не хочу каждый день просыпаться так же, как проснулся сегодня. Вторая -- я жив. Жив! Господи, я жив! И постараюсь пожить побольше.
Глава 2. Настоящие мотивы и ложные цели.
Я снова очнулся. И снова на операционном столе. Что-то мне не по себе, что это превращается в привычку. Ну да ладно, поступим с этой новой привычкой, как с курением -- бросим. Приподнимаюсь и оглядываюсь. Слава Богу, это не "Лазарь", не хватало еще раз очнуться там, а то вдруг тот, благодаря кому я оказался в теле Шепарда, смотрел "День сурка".
-Коммандер Шепард, наконец-то вы очнулись. В следующий раз будьте более осторожны, ваше состояние на момент вашего пробуждения на "Лазаре" оставляло желать лучшего, но все равно ринулись в бой,- наглецом оказался неизвестным мне человеком, скорее всего врач. Хоть его костюм и не был мне привычен, но ясно осознавал, что он врач. И то, что он работает на "Цербер". У него на воротнике была его эмблема. Пока я это обдумывал, мой, скорее всего, лечащий доктор, вроде как обо мне и забыл. Пришлось привлечь его внимание.
-Где я сейчас?
-О, простите, отвлекся. Вы сейчас на станции "Герой на миг", она является координирующем центром "Цербера", отсюда ведется все управление. Точнее отсюда координаторы получают задания, а всем руководством занимается Призрак, правда посредством голо-проектора,- доктор улыбнулся.- Где он, не знает никто. Да, а сколь многие хотели бы зна...
-Простите, я не расслышал ваше имя. И еще, когда я смогу встретиться с вашим боссом?
-Касательно первого, я вам его не называл. И не собираюсь. Из-за вас меня выдернули сюда, оторвали от исследований, да к тому же у вас не тот уровень допуска, чтобы знать мое имя,- ответ был довольно грубым, правда я не удивился. Секретность она такая секретность. -Правда касательно исследований... вы прощены,- доктор снова улыбнулся,- а то когда еще удастся проверить работоспособность системы "Феникс", все-таки у вас единственный экземпляр...,- доктор хотел продолжить, но я опять прервал его. Мой собеседник, кажется, натура увлекающаяся, так что надо концентрировать его на одной мысли.
-"Феникс"?
-Да, "Феникс". У вас вроде бы не должно быть проблем со слухом, я только что проверил ваше состояние,- вот он сейчас надо мной издевается или нет? -Так что могу поздравить, вы полностью здоровы, все имплантанты работают в общем режиме. Доктор Уилсон проделал отличную работу, он смог полностью совместить вас и систему, которую я разработал. Да, Уилсон...он был хорошим специалистом, жаль, что вы не смогли его спасти и вывезти со станции. Он был прекрасным специалистом, я помню, как...,- да что за черт? Он опять встал не на те рельсы!
-Не могли бы вы побольше рассказать про "Феникс"?- надеюсь ему все равно на мое неприкрытое раздражение в голосе.