Сперва я подумал, что это газ заставляет их корчиться и подрагивать, но оказалось, что вовсе нет. Терзаемый любопытством, я остановился. Горячий смрад окутывал меня, мухи неистово жужжали.
Тогда я впервые увидел трупного червя.
Он вырвался изо рта у одного жмура... Толщиной с человеческую руку, сегментированный, покрытый какой-то слизью. Он имел сплюснутую форму, как у ленточных червей. Выпрямившись, он завис словно кобра, изготовившаяся к броску. Глаз, как таковых у него не было. Но с нарастающим отвращением во мне укрепилась уверенность, что он
Я просто стоял и смотрел, окаменев от удивления и отвращения.
Коробка с едой выпала у меня из рук, банки с бобами и спагетти покатились по тротуару.
Но червь просто замер в вертикальном положении, словно провоцируя меня на бой. Другой червь выскользнул из зеленого живота мертвой женщины, а третий высвободился из глазницы черепа, на котором еще сохранились остатки плоти. Довольно скоро появились и все остальные. Казалось, они хотели погреться на солнце, словно выползки после дождя. Некоторые были толщиной с палец, не больше, но остальные - с человеческую ногу. Они выползали из ноздрей, глазниц и задних проходов. Скользили вокруг, вставали дыбом, склизкие и бледные, как кожа трупов.
К тому времени я насмотрелся разных тварей, тварей, порожденных радиацией, которые еще год назад свели бы меня с ума. Но я не видел ничего подобного.
Однако вскоре черви потеряли ко мне интерес - видимо, живая плоть их не интересовала - и вновь принялись за работу. Они стали есть, проделывая туннели в грудах падали, всасывали, хлюпали, жевали. Стоило им прогрызть путь в чей-то труп, как начинался пир. Своими утолщениями или ртами они впрыскивали в трупы тот черный сок, отчего внутренности разжижались. Этот сок был чем-то вроде пищеварительного фермента, который пауки вводят своей жертве. Впрыскивают, а потом высасывают образовавшуюся жидкость.
Это было омерзительно.
Но что самое страшное, эти десятки червей выползали из тел и спутывались воедино, образуя огромную спираль. Они извивались, издавая странную трель. Подрагивали, покрытые водянистой слизью.
Вот тогда я побежал.
Ибо я понял, что так они размножались. И было в этой жуткой трели нечто похожее на наслаждение... словно черви испытывали оргазм.
И то была лишь еще одна сторона унаследованного мною мира.
9
К маю я совершенно отчаялся и дошел до ручки. Я устал цепляться за свое жалкое существование. Устал от всего этого дерьма, от стресса, от постоянной терзающей душу тревоги. И все-же. Ради чего я выживаю?
Подавленный, измотанный, разбитый, я думал об этом и пришел к единственному разумному решению - я убью себя. Поэтому одной непогожей ночью взял нож и приготовился вскрыть себе вены.
Поверьте, мне далось это нелегко. Но я был настолько измучен, что просто не мог так жить дальше. Для того, чтобы выживать, приходилось превращаться в животное. А я просто не мог находить в себе на это силы каждый день. Мир постепенно умирал, моей жены больше нет. Какой смысл пытаться делать что-то, пытаться выживать? Поджигатели войны и политики выпотрошили этот мир, и теперь все кончено. Американская мечта превратилась в глобальный кошмар. Исчезло все - прекрасная зелень лета, прохладная белизна зимы, бейсбольные игры по субботам, праздник Четвертого Июля, свежесть осени и детские голоса, поющие рождественские гимны. Все исчезло. Словно скомканная и выброшенная в мусор заляпанная мочой газета.
Весь мир сошел с ума.
Погода тоже съехала с катушек. По всей планете бушевали аномальные бури.
Вода была отравлена.
Урожай гнил на полях.
Остатки человеческой расы неистовствовали, безумствовали либо умирали.
Смертельные болезни, о которых мы почти забыли в нашу просвещенную эпоху антибиотиков, снова постучались в двери - холера, брюшной тиф, бубонная чума, дифтерия, инфекционный грипп. А еще десятки их мутировавших производных, которые даже не имели точного определения.
Смертоносные тучи, все сметающие песчаные бури, льющий с неба дождь несли с собой радиацию.
Крысы, мухи, москиты, паразиты всех мыслимых и немыслимых видов расплодились в невероятном количестве.
На улицах бесчинствовали банды. Грабили, насиловали, убивали.
Между ополченцами и армией постоянно происходили кровавые стычки.
На тротуарах громоздились груды тел.
Целые районы "стерилизовались", чтобы замедлить распространение болезни.
В черных дымящихся ямах горели трупы.