Биоугроза

К концу нашего пребывания в Кливленде в голове у меня снова зазвучал шепот Тени. На этот раз она не говорила, чтобы мы шли на запад. Она хотела чего-то другого. Но, как обычно, ее желания были неясными и расплывчатыми. Я знал лишь, что она хочет жертвоприношения. В глубине души я понимал, что это значит. Но эта мысль внушала мне ужас.

Поэтому я рассказал другим про Тень.

Джени, казалось, совсем не удивилась. Она поверила мне. Но Шон решил, что я спятил, раз слышу голоса и все такое. Спексу идея жертвоприношения, конечно же, понравилась.

- Она хочет жертву, Нэш, - сказал он. - И нам лучше дать ей ее.

- Жертву? - спросил Шон. - Какую? Ты имеешь в виду, человеческую?

- Именно.

- Малыш, да ты чокнутый на всю голову. Хотя, какого черта? Давайте найдем какого-нибудь старого бродягу и принесем его в жертву.

Джени ничего не сказала. Совсем ничего. Ей и не нужно было. Мы видели в ее глазах разочарование. Вся затея казалась варварской и злой. Она понимала это, как и я, но это нас не остановило.

Спекса предложение привело в восторг. Как я уже говорил, он увлекался всем этим эзотерическим дерьмом - кристаллами, астрологией и прочей хренью. Он прочитал много книг по колдовству, сатанизму и прочей лабуде, поэтому для него все это казалось чем-то естественным. Мы схватили какого-то старого оборвашку, связали и заткнули ему рот кляпом. Затем притащили на пустую парковку и привязали к дереву. Навалили вокруг него большую кучу дров и подожгли. Спекс сказал, что это искупление, что нам нужно сжечь жертву на костре, и тем самым умилостивить Тень и добиться ее расположения.

Это было ужасно.

Умирая, старик страшно закричал, затем вспыхнул, как свечка. Я видел, как его глаза буквально закипели и вытекли из головы, а кожа расплавилась, словно воск, и сползла со скелета в костер. Когда он тлел, я попросил Тень прийти и забрать его. Тогда она впервые явилась нам, обретя физическую форму. Она приняла нашу жертву... поглотила ее... но почему-то я знал, что это не то, чего она хотела.

Она хотела чего-то живого, а не сожженного.

То, что мы ей дали, разозлило ее.

Она хотела другого.

Два дня спустя Спекс заболел.

14

Мы только что вернулись из экспедиции по поиску автомобилей, на которых могли бы выбраться из города. Спекс весь день вел себя странно. Почти не разговаривал. Дома у Шона он подошел ко мне.

- Я что-то подцепил, Нэш, - сказал он. - Что-то очень плохое.

- Ты просто устал, - попытался я его успокоить.

- Кашель уже три дня не проходит.

И он не обманывал. Думаю, мы все знали, что что-то происходит. Но, возможно, списывали это на простуду или что-то в этом роде... Хотя прекрасно понимали, что в эти дни даже простудный вирус мог быть смертельно опасен.

- У меня нос заложило, Нэш, - пожаловался он мне. - Мышцы и суставы ноют постоянно. Иногда бывает трудно дышать.

- Не говори пока другим ничего.

Он покачал головой.

- Боюсь, придется, Нэш. Я же могу заразить их, поэтому нельзя рисковать.

Старый добрый Спекс. Он жил, постоянно чего-то опасаясь. Один из тех, кому Бог или Природа не дали достаточно сил и мужества ежедневно справляться с жизнью. Хотя в решающий момент, силы у него появлялись. А еще невероятная самоотверженность.

Мы рассказали о его недуге Джени и Шону. Они имели полное право избавиться от Спекса, но не сделали этого. Он был одним из нас, и мы собирались идти вместе до конца.

- Не беспокойся, малыш, - сказал ему Шон. - Мы поставим тебя на ноги. Не успеешь оглянуться, как мы с тобой снова пойдем охотиться на Трогов.

Спекс попытался улыбнуться, и из глаза у него скатилась слеза.

На следующий день ему стало хуже. Кожа у него начала приобретать синюшный оттенок, который встревожил нас всех. Он не мог дышать. Постоянно ловил ртом воздух. Его тело было горячим на ощупь, по лицу градом лил кисло пахнущий пот. Приступы удушья продолжались по десять минут. Шон предпринял последнюю отчаянную попытку помочь ему. Раздобыл армейские антибиотики, которые мы тут же вкололи Спексу. Но это не помогло. Просто было уже слишком поздно.

В основном, Спекс бредил, бился во сне и даже конвульсировал. Мы мало чего могли сделать. Джени ухаживала за ним, как только могла. Он то и дело приходил в себя, смотрел на меня и начинал говорит о том, как бросал трупы в кузов самосвала или как спал в машинах, либо про другие глупости, которыми мы занимались.

Именно тогда я понял, что он не жилец. Эта мысль ранила меня, причиняла боль.  Мы столько всего пережили вместе. Спекс был как глупый младший брат, который раздражает тебя, постоянно путается под ногами, но ты втайне даже рад этому. Я не хотел остаться без него.

Затем однажды он сказал мне:

- Нэш... не дай мне умереть вот так... мне больно... очень больно... я не могу дышать. Избавь меня от этого страдания.

Я лишь покачал головой. Это было недопустимо.

Но Спекс был настойчив.

- Пожалуйста, Нэш, не заставляй меня страдать. Отдай меня... отдай меня Тени.