Бирюк

— Я не с ними, — продолжал шептать я, удерживая ее. — Не с ними. Поняла? Кивни!

Она кивнула, шаря все еще панически зенками по моему лицу.

— Ни звука. Валим отсюда, — убрал ладонь от ее рта, уже почти уверенный, что не заорет. Взгляд вроде адекватный стал.

Вскочив, я вздернул ее с земли, но ноги девку не держали совсем, и она начала валиться назад.

— Хуй с ним, — буркнул сам себе и закинул ее себе поперек плеч, плюхнув животом на шею, и, ухватив одной рукой за руки, другой за ноги, стартанул в обратную сторону.

Топор оставил. Чем его нести? Нам сейчас только до тачки моей домчать, а там прочь из этой глуши. Куплю я Камню десяток топоров этих новых.

Я только и успел пробежать метров пятьдесят, как сзади грохнул выстрел, и по валуну в полуметре от нас шарахнуло, окатив острыми осколками. Моя ноша вскрикнула и дернулась, я же молниеносно вильнул вправо, тут же влево, понесся уже скачками, что тот заяц, уходя из-под огня.

— Цела?

Ответа не было, а отвлекаться я не мог. Сзади долбоеб с обрезом палил еще и еще, мешкая только, чтобы перезарядить, пока я, виляя туда-сюда, рвался к ближайшим деревьям, что, как назло, здесь росли на приличном расстоянии от берега.

— Стоять, блядь! Завалю нах! — орал он, явно впав в бешенство.

Это хорошо, что бесится. Мало того, что обрез в принципе оружие не для дальнего прицельного огня, так еще и стрелок он был, видно, говно, да еще и психовал. Значит, руки трясутся.

Но выблядок меня все же достал. Одинокая дробина прошила мою икру, как кто раскаленным шилом ткнул. Только поздно. Я уже нырнул в лес, за толстые стволы, и теперь хуй он попадет в меня. Из минусов — сейчас я оставлял прекрасно видимый на снегу след, даже если и обычных-то было бы недостаточно. И утырок с ружьем пер за нами, явно не намеренный сдаваться. Так не пойдет.

Я побежал что есть сил, не выбирая пока направление, просто создавая дистанцию, путая следы. Как только по звуку понял, что зазорчик по времени есть, остановился, поставил еще пребывающую в паническом ступоре женщину на землю, с силой усадил к самому широкому стволу.

— Ни звука и ни шагу, поняла?

Она только пялилась на меня, начав клацать зубами. Бля, хоть бы не околела от холода, а то все зря.

— Сиди! — шикнул напоследок и торопливо покрался навстречу стрелку криворукому, что топал, как слон, и матерился на весь лес.

Я, конечно, не гребаный индеец, но и он как следопыт и охотник явно говно. Шел, почти уткнувшись рылом в след из моей крови, и по сторонам толком не смотрел. Тупая беспечная херня людей, уверенных, что оружие в руках наделяет их суперсилой, однозначно гарантирующей успех. Поэтому мне и удалось без труда обойти его по дуге, заходя за спину. Свистнул, он резко обернулся, нелепо взмахнув обрезом. Я перехватил ствол в воздухе, рванул, отбирая, и вмазал прикладом между глаз, роняя. И еще раза три для верности, вколачивая обломки костей переносицы в его тупой мозг. Все, твое время местное зверье кормить, сволота. Обыскал карманы, нашел четыре патрона, права. Забрал все и прихватил обрез. Бегом вернулся к девчонке. Та уже и трястись перестала, окаменела прям.

— А ну вставай! — дернул я ее, лишь сейчас рассмотрев, что на ней только один сапог на высоченном каблуке, такой же насквозь мокрый, как и ее шмотки.

Молча я принялся сдирать с нее одежду, и тут замороженная моя пришла в себя.

— Нет! Нет! Не надо! — замолотила опять меня куда ни попадя руками.

— Да кончай ты! В мокром околеешь мигом. В мое одену.

Слава богу, дошло сразу. Заморгала ошарашенно. Раздевать себя не помогала, но уже и не дралась.

Дрова я рубил в одном свитере, так и рванул, но я же не совсем дебил и в лес всегда выезжал в теплом нательном армейском белье под одеждой. Скинув свитер, надел на нее.

— Звать как? — В ответ она только икнула. — Сколько их всего? Знаешь?

Снял штаны, наклонился.

— За плечи схватись, — командовал ей, покорно подчиняющейся. — Ногу подними! Теперь эту!

Затянул ремень до последней дырки, но все равно болталось на ней, чуть не спадая. Тощая какая-то — пиздец. Сколько ее держали скоты эти? Вообще не кормили? Отодрав от ее брошенной на землю блузки полоски, завязал низ штанин, чтобы голые ноги не торчали, и огляделся. Выругался. Как и говорил, ни хрена я не индеец и местные окрестности не знаю вдоль и поперек. А пока ломился, уходя от стрельбы, понятие, в какой стороне избушка Яра, а значит, и моя тачка, чуток потерял. Лес и лес кругом, да еще и быстро смеркается и холодает.

Надо возвращаться по своим же следам.

— Слышь, красотуля! — тряхнул я девчонку за плечи. — Сколько их было? Двое?

Она мотнула наконец головой.

— Ч… четверо, — проклацала зубами.

— Стволы еще есть у них?

— Н… не… зна…

— Ясно. Так, дальше тебя так же понесу. Ты прижимайся ко мне покрепче, не замерзнешь тогда совсем. Ясно?

Не дожидаясь кивка, опять закинул ее себе на плечи и пошел назад. На берег вылезать не буду, достаточно просто звук течения услышать, и направление нужное просеку. Главное, не нарваться на подельников двух мною упокоенных жмуриков.