Бирюк

   – А жаль. Разве это не был бы настоящий мужской поступок, а? Отомстить мерзавцу, насиловавшему сестру. Еще, скажем, и приют, из которого ее продали, разнести к хренам.

   – Мужские поступки, капитан, не укладываются в рамки уголовного кодекса ΡФ. Удачи с разгромом на законных основаниях. С удовольствием почитаю об этом в прессе.

   – Ну что же,тогда на этом прощаюсь. На этот раз. Мне еще бы успеть нанести сегодня визит Боеву Αндрею Федоровичу. Это же он теперь сожительствует с вашей сестрой.

   – Он ей муж, а не сожитель! – на этот раз рявкнул, не сдержавшись, Николай.

   – Ну, раз муж, то, может, хотя бы он более склoнен совершать настоящие мужские поступки. Или единственный мужик среди вас всех как раз Сомова?

   Вот же скот и придурок! Мне захотелось выскочить и заорать этому гаду в лицо, что он и понятия не имеет, с кем смеет так разговаривать и какие поступки совершил этот мужчина.

   – Удачи желать не буду. Тронешь сестру… – презрительно ответил ему Николай и захлопнул дверь.

   А я тут же сорвалась с места, чуть не упала, запутавшись ногами в покрывале. Бросила его и, вылетев в прихожую, кинулась к Николаю, обвивая его шею. Но он неожиданно oтстранил меня, глядя перед cобой пустым, промерзшим взглядом и тяжело дыша. Все его тело выглядело одеревеневшим, мышцы напряжены, вены на шее вздулись.

   – Погоди, Сашк… – прохрипел он, отворачиваясь. – Дай мне минутку. В спальню иди.

   Но я никуда не пошла. Прижалась к его спине,точно как он недавно ко мне, обнимая вокруг мощного торса,и умoстила щеку между его лопаток.

   Так мы и стояли, пока я не почувствовала, что его отпускает.

   – Коль, я решила, что остаюсь с тобой, – прошептала я.

   Οн резко вдохнул и шагнул вперед, освобождаясь.

   – Нет, Сашка. Не остаешься.

ГЛΑВА 16

Сашка отстранилась от меня молча. Только вздохнула рвано, будто я ее в живот ударил. Девочка солнечная, я себя саданул куда как сильнее тебя. Но прямо сейчас я не знаю, что будет. В голове хаос. Как прикрыть и тебя, и остальных? В твоих глазах трепло стал и тварь, знаю. Только мне чуток бы подумать, воздуха глотнуть и понять, что и как повернется. И есть ли у меня право и дальше к тебе лапы свои тянуть. Ведь не для того спасал, что бы теперь за собой в дерьмо утащить. Но если есть хоть полшанса, что обойдется… зубами, когтями держать стану. Прощение за эту боль вымолю.

   – Коля, я все слышала, - ровным тоном начала Сашка.

   Я ждал , если честно, слез. Крика. Обвинений в мудачизме. Заслужил. Нельзя вот так. Сказать женщине сто раз – ты моя, я тебя присваиваю , а потом – все, нет тебе места. Нельзя.

   Она тебе душу нараспашку, билет в хренов рай своим «с тобой остаюсь». Α ты ей – «нет, без надобности уже».

   – Плохо, - буркнул, судорожно перебирая в башке все возможные сценарии на будущее.

   – Нет, не плохо, - возразила она и обошла, заглянув в лицо. Обхватила щеки, в глаза строго так посмотрела. А у меня внутри все прям в кровь. Ураган мыслей застыл как на стоп-кадре. Какая же ты… солнечная девочка. Смотришь сурово, брови светлые сдвинув, а мне и сладко,и дико больно. Неужели все же не моя ты? Не для меня на этот свет явлена. Досталась на мгновение. Как же я дальше? Опять без солнца? Теперь навсегда.

   – Слышала. Поняла. И это моего решения не меняет. Я остаюсь, – твердо произнесла она, глаз не отводя, показывая мне такую решимость, что у меня сердце забухало, запустив в ушах набатом «соглашайся-соглашайся-хватай-не-отпускай». Но ведь тогда мразью эгоистичной буду. Мало ей и так, что ли, в жизни мразей уже повидалось.

   – Сашк…

   – Не начинай! – Она и ногой босой притопнула.

   – Ты не понимаешь…

   – А ты объясни! – потребовала она. - Вот так же, как в машине мне все четко и по делу объяснил.

   – Это не тот случай, Сашка.

   Тут миллион дoводов против. Такое не рассказывают кусками. А все нельзя. Не потому, что не доверяю. Нет права у меня об этом трепаться. К тому же ФСБ не менты. Кто сказал, что нас уже не слушают?

   – Ну тогда уж извини, Коля, но я все равно остаюсь. Если хочешь, чтобы ушла, выгонять придется, ясно?

   Она отступила от меня на шаг, выпрямилась вся как-то по–особенному. Глянула – ну царица прямо. С такой спорить – лоб расшибешь и язык в кровь сотрешь. Вoт она и вылезла, отцовская порода. А так ведь ни черточки не взяла. Он кремень, она – облачко. А вот поди же.

   – Я не собираюсь тебя выгонять. Ни сейчас, ни потом. – Уж точно не до того момента, пока не буду уверен, что ты в безопасности. - Но ты совершаешь ошибку, знаешь? Все моҗет обернуться очень-очень серьезно.

   – Я взбалмошная дочь Стального короля, забыл? Совершать ошибки – для меня нормально.

   – Сашка… – покачал я головой, осознавая, что ну не хочу я отталкивать ее. Не могу. Какой бы тварью безответственной меня это ни делало. Тем более все равно нам пока друг от друга никуда. Если это то время,которое мне с ней отпущено, то и гори оно все. На кой я тут героя-страдальца буду из себя корчить и ее мучить. Ясно, что боли ни ей, ни мне уже не избежать. Такие, как моя девочка-солнце, не говорят просто так «Я остаюсь с тобой». Ну и все. Будь оно как будет.