Читаем Бирюзовая барышня полностью

Денис предстал перед очами блондинки без возраста. Он видел ее в новостях и знал, что она – царица Снежных гор. Блондинка авантюрным поведением не отличалась, но свадьба двух неординарных людей тянет на подвиги тех, кто на ней находится.

Царице Мирре лицо Дениса было знакомо по телевизионным новостям последнего времени. Она решила выбрать его для личной беседы о жизни. Скромный особняк, выделенный для нее, отличался своей сиятельной чистотой и белизной. Дом был после ремонта с использованием всех новейших материалов и технологий. Зимний сад, столик на двоих, два кресла, щебетанье птиц – это, пожалуй, все, что окружало царицу Мирру и красавца мирового уровня Дениса.

На Дениса было приятно смотреть. С ним было легко беседовать. Общение с ним – отдых. Он умиротворял своим присутствием. Он слегка лениво притягивал к себе деятельных женщин. Он не бросался сразу с поцелуями и признаниями. Он пропускал первый тайм. Царица Мирра на свадьбе была одна, то есть без своего мужа, которого уважала и держала дома при себе, но ездить на приемы предпочитала одна. Она знала, что народ любит одного из королевской пары, и решила, что пусть народ любит ее, а не ее супруга.

Красота Дениса была потрясающе заманчивой, он не был навязчивым кавалером, держался с достоинством, которого у супруга царицы было значительно меньше. Денис не играл, он был таким от природы. Рука царицы Мирры замерла на руке Дениса вполне случайно. Она нежно провела пальцами по его запястью. Рука ее потянулась выше по его руке, словно она забиралась в горы.

Пластмассовая запонка на белоснежной мужской сорочке сияла в великолепном обрамлении. Она вынула запонку. На галстуке мужчины сверкала заколка с тремя шариками. Царица Мирра плавным жестом вынула заколку и освободила галстук.

– Идемте со мной, Денис. – сказала царица и повела его в свою ванную комнату. – Снимите свои вещи и идемте купаться, Ваши вещи никто не возьмет.

Мраморная ванна была наполнена розовой пеной и лепестками роз. Вода слегка бурлила под сводами мраморной залы. Царица Мирра вошла в бассейн в розовом пеньюаре, легком и прозрачном. На Денисе сверкали серебристые плавки. Его фигура, отполированная тренажерным залом и массажистами, загоревшая в солярии и в Песчаной стране, была великолепна на фоне лепестков роз. В розовом облаке ткани женщина спустилась в ванну. Укрывшись пеной с лепестками, она сняла с себя прозрачную ткань и положила ее на край огромной ванны. Денис не спешил к царице. Он лениво расположился на противоположной стороне ванны-бассейна.

Женщина, оттолкнувшись от края бассейна, проплыла в розовых лепестках пару метров без единого движения. Она скользила по воде. Потом она нежно провела рукой по руке Дениса от локтя и выше. Она обхватила скользким движением его шею, провела рукой по его спине сверху вниз до пояса, повернула руку на его живот и грудь.

 Денис слушал движения женщины и не отвечал ей даже мускулом. Царица Мирра подключила вторую руку и обняла его за торс. Руки ее опять пошли вверх. Она обхватывала его, как драгоценный сосуд, и невольно прижималась к его телу всем своим существом. Денис раскрепостился, пальцами провел по ее плечам, его руки пошли вниз по телу женщины. Он ощутил весьма плотное и нежное тело, явно над ним трудились массажисты и косметологи всех возможных направлений.

Царица Мирра на ощупь в пене была весьма приятна. Лепестки липли к телу и становились водным украшением.

Двое в лепестках роз исследовали тела друг друга. Внезапно, охваченные взаимным порывом, они прижались друг к другу, и его губы опустились к ее губам. Денис окунулся в волшебство любви без всякой лени, ему понравилась эта вкрадчивая женщина, которая нежно и властно захватила его всем своим существом.

В момент вспышки чувств она оттолкнулась от него и на спине проплыла два метра к своему пеньюару. Их оказалось два. Она взяла один, набросила на свои плечи и спокойно покинула ванну. Денис вышел из ванны. Женщина позвала его рукой. Оба вошли под струи дождя – так был устроен душ, что струи с потолка стекали, как дождь. Пеньюар висел на стене. Фигуру женщины укрывали струи воды. Она сверкала в воде, как отполированная скульптура. Денис стоял под струями воды и не подходил к ней. Она еще раз окинула его своим взглядом и подошла к нему. У его плавок было два крутых бантика из узкого канта. Женщина дернула за кончики кантов, и треугольник ткани оказался у их ног.


Глава 2

За стеной водного великолепия под двумя мягкими полотенцами пара оказалась в приятной спальне. Полотенца повисли на своих крючках. Круглое ложе притягивало двух людей, подготовленных водной идиллией. Они нырнули в постель. Изучение тел продолжалось. Включились в волшебную увертюру губы. Оба спокойно и корректно истязали друг друга чувствами.

Они подошли друг другу. Они нравились друг другу и благополучно слились в едином счастье на двоих. Оба ушли в два разных душа: один был вишневый, второй синий. Два халата ждали их на тумбах. В халатах они сели за столик и выпили по бокалу терпкого вина. Они вновь отдалились друг от друга.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука / Проза
Время подонков: хроника луганской перестройки
Время подонков: хроника луганской перестройки

Как это произошло, что Советский Союз прекратил существование? Кто в этом виноват? На примере деятельности партийных и советских органов Луганска автор показывает духовную гнилость высших руководителей области. Главный герой романа – Роман Семерчук проходит путь от работника обкома партии до украинского националиста. Его окружение, прикрываясь демократическими лозунгами, стремится к собственному обогащению. Разврат, пьянство, обман народа – так жило партий-но-советское руководство. Глубокое знание материала, оригинальные рассуждения об историческом моменте делают книгу актуальной для сегодняшнего дня. В книге прослеживается судьба некоторых героев другого романа автора «Осень собак».

Валерий Борисов

Современные любовные романы / Историческая литература / Документальное
Война патриотизмов: Пропаганда и массовые настроения в России периода крушения империи
Война патриотизмов: Пропаганда и массовые настроения в России периода крушения империи

Что такое патриотизм: эмоция или идеология? Если это чувство, то что составляет его основу: любовь или ненависть, гордость или стыд? Если идеология, то какова она – консервативная или революционная; на поддержку кого или чего она ориентирована: власти, нации, класса, государства или общества? В своей книге Владислав Аксенов на обширном материале XIX – начала XX века анализирует идейные дискуссии и эмоциональные регистры разных социальных групп, развязавших «войну патриотизмов» в попытках присвоить себе Отечество. В этой войне агрессивная патриотическая пропаганда конструировала образы внешних и внутренних врагов и подчиняла политику эмоциям, в результате чего такие абстрактные категории, как «национальная честь и достоинство», становились факторами международных отношений и толкали страны к мировой войне. Автор показывает всю противоречивость этого исторического феномена, цикличность патриотических дебатов и кризисы, к которым они приводят. Владислав Аксенов – доктор исторических наук, старший научный сотрудник Института российской истории РАН, автор множества работ по истории России рубежа XIX–XX веков.

Владислав Б. Аксенов , Владислав Бэнович Аксенов

История / Историческая литература / Документальное