Бирюзовая зима

Он обнял меня, медленно провел рукой вниз и вверх по спине, и мы снова предались ласкам. Какими необыкновенными могут быть прикосновения – для меня это был совершенно новый опыт… Еще никто и никогда не дотрагивался до меня так нежно. Я хотела ответить взаимностью, гладила его еще ласковее, еще трепетнее – чтобы он почувствовал, как я его люблю. С каждым днем все больше. Первый раз в жизни я по-настоящему проживала свои чувства к нему – чувства такие сильные, что они причиняли боль. Но даже боль была приятной.

Кончиками пальцев я тихонько щекотала его голову и шею. В объятиях Элиаса мне было ничего не страшно – само его присутствие рядом уже внушало мне чувство защищенности и уверенности.

Так мы лежали долго. Тепло, шедшее из сердца, переполняло меня, разливаясь от кончиков ступней до кончиков волос. Где-то далеко мелькала мысль, что нам давно пора ехать, но мелькала бесшумно, словно падающее перышко. Только когда меня начала мучить совесть – ведь Алекс ждет меня и, возможно, беспокоится, – эта мысль стала настойчивее. Между тем я утратила всякое представление о времени. Когда я думала о сегодняшней лекции, мне казалось, что это очень давнее воспоминание из какого-то далекого мира.

– Который час, Элиас?

– Это важно? – осведомился он и потерся щекой о мою щеку.

– Не знаю… но может быть, да.

Он вздохнул и неохотно стал копаться в кармане в поисках телефона.

– А, черт, похоже, забыл его дома.

Я давно уже могла это сделать, если бы была в силах хоть на сантиметр отодвинуться от него. Но теперь мне ничего другого не оставалось. Я перевернулась на другой бок и бросила взгляд на будильник. 11:59. Проклятье. Уже двадцать девять минут как я должна быть у Алекс. Я снова повернулась к нему, спрятала лицо у него на груди и застонала.

– Только не говори, что пора вставать…

Я кивнула.

Элиас обнял меня еще крепче.

– Давай просто позвоним Алекс и перенесем этот завтрак на следующий год.

– Но она всегда так обижается, когда кто-то отменяет встречу. К тому же, боюсь, еще минут пять – и нас будет разыскивать ФБР.

На самом деле, можно считать чудом, что она не позвонила уже раз десять.

Он вздохнул.

– Да, тут ты, пожалуй, права. Но сегодняшнюю ночь, – продолжил он и поцеловал меня в лоб, – я ни с кем делить не стану. Ты будешь принадлежать только мне – мне одному.

– Насколько я помню, я еще даже не согласилась.

– Как же, как же, согласилась.

Я усмехнулась.

– Да нет, по-моему, ничего такого не было.

– Было-было. Не сомневайся.

– Боюсь, ты обманываешься. И весьма жестоко.

– Мне нравится, что ты такая застенчивая, – сказал он и поцеловал кончик моего носа. – Но отвертеться не удастся. Мне очень жаль.

– Никакая я не застенчивая!

– Да-а?

Я потрясла головой.

– Ну тогда, – сказал он со своей вечной усмешкой, наклонился к самому моему уху и продолжил голосом соблазнителя, – я могу рассказать тебе, что мы будем делать, если ты все-таки решишься заночевать у меня и расстаться с одеждой…

Я почувствовала, как все волоски на моей коже разом встали дыбом. Я закашлялась.

– Ха, вперед и с песней. Вот напугал-то.

Прозвучало это, правда, далеко не так независимо, как мне хотелось бы.

Он тихо рассмеялся, его теплое дыхание защекотало мою шею.

– Сама напросилась, – сказал он. – Для начала я должен тебя предупредить. Прелюдия при известных обстоятельствах может длиться часами.

Мой пульс участился, и к щекам прилила кровь.

– Я буду распаковывать тебя, словно подарок, – прошептал он. – Медленно раздену – одна вещь за другой – и уложу на кровать. Я полюбуюсь тобой при свете, а потом разденусь сам и лягу рядом.

Мне стало жарко. И на этот раз загорелось не только лицо. Так, должно быть, чувствует себя человек, прикоснувшийся к раскаленной плите. Эмили. Держись. Он тебя просто провоцирует.

Элиас помолчал. Вероятно, ждал, что я сейчас соскочу с кровати. И если бы я не была так поглощена борьбой с самой собой, я бы именно это и сделала. Но я напрягла все мышцы – и осталась лежать.

Немыслимое дело, но голос Элиаса зазвучал еще чувственнее, чем раньше.

– Мы будем лежать друг возле друга, – продолжал он, – совершенно обнаженные. Медленно-медленно я буду исследовать твое тело. Каждый уголок. Сперва руками… Потом губами…

Это. Уже. Слишком.

Я выскользнула из его объятий и в панике неуклюже рванулась прочь.

– Алекс ждет! – крикнула я.

Ногой я зацепилась за тумбочку, с грохотом отпихнула ее и устремилась прямиком к выходу. Я слышала, как Элиас за моей спиной засмеялся, а потом тоже спрыгнул с кровати и пошел вслед за мной. Не успела я добежать до двери, как он догнал меня, обхватил сзади руками и крепко обнял. Несмотря на то что теперь приходилось тащить его на буксире, я все еще пыталась пробиться наружу.

– Я еще не закончил, – шепнул он.

– Врешь! Закончил! Очень даже закончил! – Господи боже, пусть он замолчит, ну пожалуйста!

Он еще крепче сцепил руки на моем животе и прильнул ко мне всем телом.

– Я еще долго не закончу, – проговорил он. – Я как раз хотел рассказать тебе, как буду ласкать тебя языком…