Бирма - Ад полузабытой войны

Тишина была обманчивой. На высоте возле Хену японцы окапывались. С этой новой позиции они могли обстреливать баррикаду на железнодорожном полотне. Калверт понял смертельную опасность и еще ночью подготовил "чиндитов" к атаке. И к тому же по рации попросил поддержки у Филиппа Кокрэна. ВВС получили точные координаты и время атаки.

С рассветом Калверт во главе своих гурков устремился на штурм. На правом фланге Лирсон и его парни покинули свое укрытие. То, что произошло за последующие, бесконечно долгие минуты, вошло в историю как одно из самых ожесточенных и кровавых сражений, которые пришлось выдержать "чиндитам".

Они рвались наверх по склонам холма, с примкнутыми штыками. Снизу стреляли автоматические пушки, чтобы подавить пулеметные гнезда японцев. Гурки размахивали своими "кукри". Только тут Лирсон в полной мере понял, почему Калверта прозвали "Безумным Майком". Командир шел с пистолет-пулеметом на груди, но в правой руке держал захваченный в бою японский офицерский меч, которым он безжалостно рубил японских солдат, выползавших из своих нор. Как и было договорено, в плен никого не брали: были только победители и мертвые.

Внезапно, когда солнце уже стояло над горизонтом, зашумели самолетные моторы. В передовых цепях солдаты зажгли дымовые гранаты, чтобы летчики Кокрэна могли опознать свои войска.

Авиакомандование уже успело получить даже первые "Летающие крепости" В-17, но Кокрэн их не использовал. Он выбрал двухмоторные "Митчеллы" и, прежде всего, истребители-бомбардировщики. Сейчас они пикировали на японцев.

Когда оборонявшиеся попытались избежать вражеских бомб, они столкнулись с мобилизованными в Хену резервными подразделениями. Эта концентрация войск была прекрасной целью для бомбардировщиков. И Калверт сразу начал штурм.

До Хену тянулись облака густого дыма, скрывая поле битвы. Землю покрыли тела мертвых и раненых. Санитары "чиндитов" помогали своим бойцам.

На достаточном удалении от "Белого города" был устроен перевязочный пункт. Там работал доктор Коплин, который после первой операции не расставался с "чиндитами". Кто-то прибил на столб перед его операционной палаткой самодельную вывеску "Искусная мясная лавка д-ра Коплина Первоклассный сервис - Готовится к скорому открытию филиал в Токио".

Когда Лирсон попал туда, бой почти закончился. Японцы спрятались в Хену. К самому этому городку "чиндиты" не испытывали интереса. Они овладели железнодорожной веткой и высотами вокруг населенного пункта. Этого было достаточно. А японцы понесли такие потери, что не смогли бы убрать заграждения "Белого города", заблокировавшие рельсовый путь. "Чиндиты" решили заблокировать дорогу еще в нескольких местах дальше на север - на всякий случай. Калверт уже отдал приказ готовиться к маршу и выступить не позднее, чем через три дня. В "Белом городе" он хотел оставить только одну команду.

- Батюшки! - таким был первый комментарий д-ра Коплина, когда перед ним появился Лирсон. Коплин как раз пил кофе после нескольких часов кровавой работы. - Что ты поймал?

Они были уже достаточно давно знакомы, чтобы общаться без лишних формальностей. Как и во всех армиях мира, под воздействием тяжелой фронтовой нагрузки строгие военные формальности смягчались и уступали место товарищеским взаимоотношениям.

- Пуля попала в икру, - прорычал Лирсон. - Сперва допей свой кофе.

Д-р Коплин, потный и обрызганный кровью, метнул критический взгляд на ногу Лирсона:

- Если ты еще можешь ходить, тебе, наверное, повезло. Кость повреждена?

- Я здесь док или ты? Я жду от тебя приказа, чтобы меня прямо сейчас понесли!

За прошедшее время у Лирсона выросла рыжая борода, что придавало его ухмыляющемуся лицу выражение фавна, каким его рисуют в детских книгах сказок.

- Я позабочусь о том, чтобы рядом с тобой положили японскую гейшу, пошутил Коплин. - У тебя есть сигареты? Лирсон дал ему свою пачку "Вудбайна". Пока он вдыхал дым, доктор показал на икру Лирсона и потребовал закатать штанину. Пуля попала в мышцу. Коплину нужно было извлечь ее.

- К сожалению, - сказал врач. - Ложись на первые нары справа в палатке. Сначала смой кровь, там лежит тряпка. И пусть санитар тебе сделает укол.

Он с удовольствием докурил, пока Лирсона в палатке готовили к операции. Жара была просто невыносимой. Когда Коплин вошел, Лирсон проворчал:

- Ты пожалеешь, если после этого я буду бегать хуже, чем раньше!

Коплин только кивнул. - А теперь заткнись. Я сегодня отпилил двадцать семь ног, восемнадцать рук и копошился в кишках у почти сотни человек. Успешно или нет, будет ясно позже. То, что произошло с тобой, просто шутка, а не ранение. Если бы у нас здесь был ученик, я бы попросил его сделать это, и даже не присматривал бы.

Он сделал надрез, выудил пулю, положил ее Лирсону под нос и посоветовал всегда носить ее как амулет. Затем он закрыл рану и посыпал на нее обязательным порошком сернокислой соли. Санитар наложил повязку и лаконично заметил:

- Если начнет свербеть, то ты либо выздоравливаешь, либо в ране завелись черви из джунглей.